Farlander

В полдень он снова сел и, словно накликая беду, положил на колени меч — закон запрещал открытое ношение оружия в городе. Рассеянно поглаживая кожаные ножны, старик снова и снова вглядывался в туманную мглу из-под надвинутого на глаза капюшона. Прилетевший с моря ветерок разбросал сухие, хрупкие листья, сорванные с невидимых деревьев. Туман зашевелился, заворочался, где-то рассеиваясь, где-то сгущаясь, но не уходя.

Снова пробили часы.

Эш медленно поднялся.

— Нико! — громко крикнул он.

Звук не ушел далеко, запутавшись, затерявшись в ватной оболочке тумана.

Ветер бросил к его ногам охапку мертвых листьев. Старик опустил голову.

* * *

— А теперь расскажи мне, что именно случилось.

Судя по тону, каким это было сказано, Бараха уже начал терять терпение.

Эш ответил не сразу. Скользкие, мокрые камни, на которых они сидели, напоминали черные, вулканические. Крохотные, заполненные отвратительной, солоноватой водой озерца в углублениях скалистого ландшафта отражали мерцающий свет заката; время от времени застывшие картины вздрагивали и рассыпались ленивыми ручейками. Неподалеку чайка клевала дохлого краба.

— Я спрятал его и постарался увести погоню. Это было ошибкой.

— Ты так думаешь? — язвительно заметил Бараха.

— Отец, — вмешалась Серезе.

Эш сидел, опустив голову. Набегавшие неторопливо волны разбивались о камни под ногами. Море отступило, скрылось и затаилось, напоминая о себе лишь этими робкими посланцами.

Алеас тоже попытался заговорить, но голос сорвался на хрип. Он откашлялся.

— Мастер Эш не виноват. Это чудо, что он вообще смог вырваться. — Бараха бросил на ученика сердитый взгляд, но Алеас все же продолжил: — Мы бы тоже попались, если бы не Серезе.

Попались. То, чего избежали они, случилось с Нико. Он попался, и Алеас первым подвел итог последним событиям.

— Что случилось с вами? — Эш поднял наконец голову.

— Серезе возвращалась в хостильо и, как ей показалось, заметила слежку. Мы сразу же ушли. Если бы не это, — Алеас посмотрел на учителя, — тоже попались бы. Как гусь в мешок.

Возражать никто не стал. Молчание затягивалось, и это было не то уютное молчание, что разделяют меж собой товарищи. Каждый молчал сам по себе, отдельно от других, обремененный своими думами. Волны равнодушно лизали камни. За спиной у притихшей четверки глухо ворчал город.

Первым заговорил Бараха. Посмотрев на сидящего на камне старика, он снова покачал головой:

— Ты что-то обдумываешь. Выкладывай.

— Будем действовать по плану. Начнем утром.

— Успеем? Времени на подготовку у нас немного.

— Туман задержится еще на несколько дней. Завтра будет то же, что и сегодня. А что потом — кто знает?

Бараха погладил бороду, смахнул капельки, повисшие на кончиках спутанных волос.

— Будем действовать по плану, — повторила Серезе. — А что за план?

— Я кое о чем договорился. Надеюсь, мы сможем проникнуть в башню.

— Но как же Нико? Неужели мы так ничего и не предпримем? Оставим его у них? Мы здесь сидим, печалимся да пререкаемся, а каково ему? Что с ним там делают?

— Я представляю, что с ним там делают, — тихо ответил Эш. — И мы его не бросим. Сейчас он наверняка уже в Замке Шепотов, потому что Регуляторы работают там. Так что, если мы хотим спасти Нико, идти нужно туда.

— Спасти? — взорвался Бараха, поднимаясь с камня. — Нет, этим мы заниматься не станем! Мальчишке конец, это всем понятно. Мы не можем больше рисковать, занимаясь глупостями. И на штурм замка пойдем лишь для того, чтобы добраться до Киркуса. Он — наша цель. Для этого нас сюда послали, и ни для чего больше.

— Мы выполним свою миссию. Но Киркус скажет нам, где найти Нико. Потом — делай что хочешь, а я намерен найти своего ученика.

— Я тоже, — сказал Алеас.

— А ты, парень, будешь делать то, что я тебе скажу, — отрезал Бараха. — Закончим свое дело и уходим. Будет чудом, если вообще выйдешь из этой переделки живым, так что рисковать ради чего-то еще я тебе не позволю. — Ошеломленный столь резким ответом, Алеас не нашелся, что возразить. — И ты, дочь... Я знаю, что у тебя на уме. Говорю сразу — ты с нами не пойдешь. Я не позволю тебе рисковать.

— Ты меня не остановишь.

Сжав кулаки, алхаз шагнул к дочери, но в последний момент все же сдержался.

— Остановлю, — сказал он тоном, не оставлявшим сомнений, что так оно и будет.

Серезе тоже вскочила:

— Будь это твой ученик, разве ты не попытался бы спасти его?

— Может быть, — уклончиво ответил Бараха, стараясь не смотреть на Алеаса, — если бы был шанс на успех. Но этому парню я ничего не должен. Эшу самому следовало бы получше за ним присматривать. Не я виноват в том, что он попал к ним в руки.

Серезе фыркнула и демонстративно отвернулась.

— Твой отец прав, — подняв ладонь, вмешался Эш. — Тебе нельзя идти с нами. Кто-то должен остаться в стороне и подготовить пути отхода. Проникнуть в замок — это одно, выйти живыми — другое. Бараха прав, если кто-то из нас уцелеет, это будет чудом. И в таком случае нам не обойтись без другого чуда. Вот здесь ты нам и понадобишься.

Девушка немного успокоилась и снова опустилась на камень.