Фармацевт

Когда я зашел в его мастерскую, то обнаружил, что он уже остограмился и находится в отличном расположении духа. Домой он тоже не спешил, ибо супруга вряд ли даст ему возможность продолжить алкоголизацию.

— Ааа, Витек, явился, не запылился — приветствовал он меня. — Заходи, присаживайся, если насчет заявки, то на ней еще конь не валялся.

— Да. нет, Иваныч, меня заявка особо не волнует. Это ведь у нашего директора свербит в одном месте, пусть он и завхоза поторапливает.

Я по другому вопросу хотел поговорить.

— Давай поговорим, — сразу стал серьезней Светлов.

— В общем, мне бы нужно в квартире мебель поменять, а взять её негде.

— Понятно, — кивнул Григорий Иванович. — Ну, и что ты хотел бы поменять?

В ответ я протянул ему тетрадку с чертежами.

Полковник взял её и начал с интересом изучать.

— Хм, ты, оказывается, можешь идти работать этим, как его? Ну, модное слово…

— Дизайнером что ли? — прекратил я муки собеседника.

— Во-во, дизайнером, — согласился Светлов. — тут на днях просматривал журнал «Америка», так там большая статья о дизайнерах была напечатана.

— Однако! — подумал я. — Вот тебе и полковник, приличные у него связи, если смог выписать такой дефицитный журнал.

— Короче, — продолжил Григорий Иванович. — Ты хочешь, чтобы я изготовил тебе спальный гарнитур, набор мебели на кухню и в прихожую.

— Именно так, — подтвердил я.

— Слушай, Витя, я, конечно, много за работу с тебя не возьму, все же вместе работаем, но и даром работать не желаю. Кроме того, будут другие расходы, материал, лак, мебельная фурнитура, в магазине всего этого не купишь.

Ты по деньгам то потянешь свои хотелки?

Я улыбнулся.

— Иваныч, ты же в этом деле специалист, составь примерную смету, я посмотрю и скажу, потяну, или нет.

Светлов налил себе песярик водки в рюмку, одни махом закинул её в рот, нюхнул черняшки и сообщил.

— Мне особо тут размышлять не над чем. Думаешь, ты один такой ушлый? Я тут половине училища мебель делал. Поэтому сразу скажу за все три гарнитура тысяча двести рублей, Аванс тридцать процентов вперед.

— Согласен, — сразу ответил я.

— Ого! — воскликнул, ставший серьезным, столяр. — Сегодня услышал историю о тебе, думал, сочиняют бабы. А оказывается что-то в их брехне правдой оказалось. Денежки то на травках, да микстурах значит, заработал.

Глава 23

— Григорий Иванович, — улыбнулся я. — К чему этот вопрос? Во многой мудрости — многие печали. И тот, кто умножает познания свои, умножает скорбь.

— Да ладно, Витька, не бери в голову, я же просто так поинтересовался. Мне собственно без разницы, — якобы смутился Светлов. Но глаза его подвели. Они оставались внимательно-холодными. Как будто и не пил. У меня даже появилось неприятное ощущение, направленного на меня прицела снайперской винтовки.

— Точно, особистом в армии служил, — пришел я окончательному выводу. — Хотя волноваться мне не зачем. Придраться к моим деньгам было сложно. Бабушка оставила наследство и все дела. Не хотелось бы, конечно, чтобы маму ввели в курс того, как сын самостоятельно распоряжается приличными суммами. Но уж тут, как получится.

— Ты где такую поговорку вычитал? — помедлив, спросил собеседник.

— Нигде, — отмахнулся я. — Услышал еще в школе, кто-то из ребят сказал, когда учительница ругала его, что плохо учится.

— Ясно, — выдохнул Светлов, подозрительность из его глаз ушла. А удивление его было понятно. Не каждый советский подросток шестнадцати лет может цитировать Экклезиаст.

— Идем, покажу тебе, какой я стол соорудил Игнатьевичу. — сменил столяр тему. — Посмотришь, какие вещи я могу делать.

Светлов повернулся к стене, на которой висели инструменты. Схватившись за неприметную ручку, он с усилием дернул её на себя. Часть стены оказалась замаскированной дверью, скрывающей за собой еще одно помещение. Когда Григорий Иванович включил свет, то на середине комнаты я увидел большой обеденный стол, с полированной столешницей под махагон и изогнутыми фигурными ножками.

— А наш директор не чужд пошлой роскоши — подумал я. — Ампир ему подавай.

— Видал! — гордо произнес столяр. — Только вчера окончательно на клей посадил.

То, что тут недавно пользовались костным клеем, мне не нужно объяснять. Запах, идущий от стоявшей на электроплитке консервной банки спутать нельзя было ни чем.

— Григорий Иванович, смотрю, вы казеиновый клей не уважаете? Он, по крайней мере, так не воняет.

— Не уважаю, хотя ты неправ, казеин тоже попахивает неприятно, — согласился столяр. — Лучше костного клея, только мездровый, а тот еще зимой закончился, к сожалению, пока нигде купить не могу.

Подойдя к столу, я провел пальцем по полированной поверхности.

— У тебя стол не хуже будет, — заявил Светлов, — разве, что размером поменьше.

Естественно, на комплименты я не скупился. Работа столяра на голову превосходила изделия нашего мебельного комбината. Иваныч со скучающим видом выслушал мои восторги. Конечно, кто я такой для него? Обычный студент, разве, что слегка коллега по общему делу художественного оформления училища.