Фарс, комедия, трагикомедия. Очерки по исторической поэтике драматических жанров

К фарсу, наконец, отсылает и сюжет этой пьесы: Тарелкин готовит каверзу Варравину, похищая компрометирующие его бумаги, Варравин отвечает встречной каверзой. Это сюжет обманутого обманщика – один из главных сюжетов фарса. Достаточно сослаться на «Адвоката Патлена», самый знаменитый французский фарс, где заглавный герой дважды обманывает суконщика и в свою очередь обманут пастухом, но примеров такого рода сюжетов – десятки. На всякого обманщика найдется еще больший обманщик (à trompeur trompeur et demi) – это чуть ли не высшая мораль фарса, отнимающая у его действия перспективу какого-либо качественного перелома, но и в «Смерти Тарелкина» все центральные персонажи возвращаются к тому состоянию, в котором они пребывали в начале.

Был ли Сухово-Кобылин знаком с французскими фарсами – вопрос, нуждающийся в специальном исследовании[131]. Это не исключено: в первой половине XIX в. они уже публиковались (и, кстати, можно предположить, что подзаголовок «комедия-шутка» именно к фарсу и отсылает: в словаре Даля «шутка» дается как первое значение слова «фарс»). Что же касается трилогии в целом, то каждая входящая в нее пьеса демонстрирует определенный сдвиг по отношению к жанровым обыкновениям своего времени. В меньшей степени это касается «Свадьбы Кречинского»: ее жанровая необычность полностью укладывается в парадигму поисков среднего жанра, которыми драматургия занималась вплоть до Ибсена и Чехова. В двух других пьесах дело обстоит иначе. Трагическое, вырастающее из абсурда и дорастающее до антиметафизики в «Деле», комическое, воспроизводящее декорации фарсового антимира в «Смерти Тарелкина» – эта поэтика с драматургией середины XIX в. не имеет никаких точек пересечения. Неслучайно обе эти пьесы своим временем отторгались, в отличие от сверхпопулярной «Свадьбы Кречинского» – здесь не все объясняется цензурными рогатками, – и приняты были только с началом эпохи модернизма[132]. Сухово-Кобылин в своей трилогии заглянул в будущее так далеко, как не удавалось ни одному из его современников.

(и не совсем точными) словами; ср.: «…“комедия-шутка” для автора трилогии является синонимом фарса – жанра острокомического и одновременно не чуждого поэтики страшного» (Соколинский Е. Гротеск в театре и Сухово-Кобылин. СПб., 2012. С. 47).