Фарт

Авдюхов стоял на крыльце бледный, внешне подтянутый, бесстрастный, даже сухой, а в голове у него гудело, стучало. Ему не хватало воздуха. То, что случилось сейчас, было для него как катастрофа. Свершилось счастье Татьяны Андреевны, и он не желал для нее лучшего. И о Несторе Бетарове он думал только хорошее. Будет любить ее — подтянется, парень отличный, волевой. Но так думал его ум, а сердце, сердце больно сжималось, мешало дышать.

Они не успели еще уйти с крыльца, как шум автомобиля перекрыл гул реки и к крыльцу подкатила машина Вараксина.

Авдюхов повернулся и ушел в дом.

Вид у Вараксина был обеспокоенный. Он вылез из машины и сказал, не поднимаясь на крыльцо:

— Еду с заведующим канатной дорогой осматривать хозяйство, а навстречу как метеор — Бетаров на своей мотоциклетке. И сзади женщина, я толком не разглядел, уж очень быстро промчались, но показалось — Татьяна Андреевна. Может, случилось у вас что?

Вытирая слезы, Валентина Денисовна ответила коротко:

— Наша Татьяна Андреевна выходит замуж.

Непроизвольно Вараксин сделал шаг вперед:

— За кого?

— Да за него, за Бетарова.

Из машины высунулся заведующий канатной дорогой.

— Что-нибудь случилось, Сергей Порфирьевич? — выкрикнул он.

— Нет, ничего, это по поводу Бетарова, — растерянно пробормотал Вараксин.

Сейчас же заведующий канатной дорогой выскочил из машины и оказался малорослым толстеньким человеком, он вынужден был запрокидывать голову.

— Что-нибудь не в порядке, Сергей Порфирьевич? Но Бетаров ничего такого не мог допустить. Это, верно, кто-нибудь из бригады, — еще не зная, в чем дело, кинулся он на защиту своего лучшего работника.

— Все в порядке, идите в машину, — разозлился Вараксин.

Он стоял перед крыльцом, нахмурившись, опустив голову. Как этот тип ловко всех обставил! И что только она в нем нашла?..

И вдруг досада, горечь, удивление сменились странным и неожиданным чувством покоя и облегчения. Да, так и должно быть. Для них все просто. Оба здоровые, молодые. Ему было бы труднее. Вараксин даже вздохнул, такое он почувствовал облегчение. Хорошо, что именно так получилось. Разряженность атмосферы на него не действовала; грубое практическое соображение шевельнулось в его уме: какой мучительной сложности он избежал! Он уже не думал о своей любви, — ну если не любви, то страсти, наконец, увлечении. Теперь он думал только о том, что перед ним, если бы все случилось иначе, встали бы невероятные трудности. Если бы Бетаров не увлек эту молодую женщину, быть может, случилось бы так, что он сошелся бы с ней и сейчас же встала бы проблема, как быть с семьей? Не бросать же из-за нее семью. Впрочем, семья тут ни при чем. Общественное мнение — вот главное. И даже не общественное мнение, а партком, райком и прочие высокие инстанции. Верно говорит пословица: баба с возу, кобыле легче. Сейчас на душе у него было немного грустно, зато спокойно. Да, не будет, не будет у него с этим делом хлопот, бог миловал. Недолгое счастье, упоение, а к чему они? Какое тяжкое всегда бывает похмелье! Какие мучительные трудности вырастают после этого! Теперь он вернется к своему привычному высокому одиночеству. Жена, дети — это как привычная мебель в обжитом доме. Скучно? Да, но зато все привычное, свое…

Сам он сейчас казался себе тонким, благородным, почти несчастным, снедаемым красивыми романтическими противоречиями. И только сердце мелко и расчетливо постукивало в груди, — не от сожалений, ревности или печали. Нет, оно постукивало у него в груди, как после избегнутой опасности: все хорошо, что хорошо кончается.

Из дома вышел с ружьем на ремне Авдюхов. Он коротко кивнул Вараксину, молча спустился с крыльца и прошел мимо.

С неудовольствием Гвоздырьков проводил Авдюхова взглядом.

Валентина Денисовна все всхлипывала, все смахивала набегавшие слезинки. Теперь, когда она узнала, как серьезны отношения Татьяны Андреевны и Бетарова, как серьезны его намерения, она смирилась, подобрела и пребывала в состоянии умиленности, — оказывается, здесь перед ними разыгралась настоящая любовь, романтическая буря, а она проглядела ее.

А Татьяна Андреевна сидела позади Нестора, уцепившись за него обеими руками. Ветер свистел ей в уши, раздувал ее юбку, машина то клонилась на вираж, то неслась с ошеломительной скоростью на прямых. Прижимаясь всем телом к прочной, широкой, горячей спине Бетарова, она только выкрикивала:

— Но это пошлость! Как в дешевом водевиле. — И смеялась, и сердилась, и замирала от счастья.

— Давно замечено, мотоцикл способствует укреплению брачных уз! — полуобернувшись, выкрикнул Бетаров в ответ.

Кто знает, может быть, он прав? Жена, сидящая на заднем сиденье, беспомощно вцепившись в своего мужа, как никогда в другом случае, чувствует себя связанной с ним. Наверно, и вам не раз приходили в голову такие мысли, когда вы видели на дороге пару, несущуюся на мотоцикле.

Они неслись по шоссе мимо поваленных телефонных столбов, мимо обломанных или вырванных с корнем деревьев.

Полуобернувшись, Бетаров выкрикнул:

— Видишь, здесь пронеслась моя любовь!

Татьяна Андреевна прижалась щекой к его могучей спине.