Фартовые ребята

— Фиг его знает… — вяло пробормотал тот. — Темное дело. Я этого гомика не видел и не знаю, там Рома ошивался, ему и карты в руки. Только одного не пойму: как этот самый Женя мог наводить, когда он безвылазно сидел на этой даче? И Рома с братками его сторожил как зеницу ока. Ведь он хоть разок должен был за забор выползти, чтобы столковаться со своими и все согласовать! А там, между прочим, даже если люди проспят, фиг от собак уйдешь…

— Интересно, — прищурился Кныш, — а как же это Женя сумел вообще слинять?

— Е-мое! — обиженно произнес Рома. — Я уж объяснял десять раз! Через подвал дачи можно в канализацию вылезти. Пройти по коллектору и через люк — наверх… Так он и на встречи ходил, и навовсе слинял.

— Ром, — серьезно посмотрел на него Зубр, — ты сам-то лазил в канализацию когда-нибудь? Нюхал, какой там запашок?! Неужели б никто, особенно Леха, который с ним спал, ничего не учуял бы?!

— Господи! — изображая полное утомление от надоедливых вопросов, вздохнул Рома. — Да у него, этого козла, целый чемодан всяких шампуней, лосьонов и дезодорантов был. Они какой хошь запах отобьют… А ванну ему Леха предоставил отдельную.

— Ну, хорошо, — продолжал настырничать Зубр, — а как он в подвал-то попадал? Сам же говорил, что подвал на замке держали.

— Откуда я знаю? Может, отмычку имел или ключ у Лехи спер.

— Да, — глубокомысленно заметил Кныш, — дело ясное, что дело темное…

ЭМИССАР ОТ БУЛОЧКИ

В это самое время в дверь кабинета три раза постучали. Народ стих. В дверь всунулся один из Булочкиных гвардейцев, охранявших «саммит». Он показал жестом, что ему срочно нужен Кныш.

— В чем дело? Говори, не стесняйся…

— Какой-то тип пришел, говорит, что от хозяйки. Из Москвы. Просил бумажку передать. Морда незнакомая.

Охранник подал Кнышу сложенную вчетверо записку. Кныш развернул, сразу узнал почерк госпожи Булочки и прочитал:

«Парень должен выступить у вас на встрече. Обеспечь. Света».

— Ладно, проведи его сюда.

— В чем дело, я не понял? — поинтересовался Казан. — Ты кого сюда зовешь?

— Светка человека прислала. Должен что-то рассказать.

— А почему мы раньше ничего не знали? — строго спросил Басмач. — Она тебе говорила, что пришлет кого-то?

— Нет, — сказал Кныш, пожав плечами. — Но почерк-то ее, могу поручиться…

— Почерк! Может, она давно в Лефортове сидит и под диктовку письма пишет…

— Это уж нам судить, — ответил Кныш. — Если этот мужик сюда зайдет, это еще не значит, что выйдет. А во-вторых, у нас давно условный знак есть. Если под нажимом написано, я сразу пойму.

Через пару минут охранник пропустил в дверь кабинета плечистого мужика в черном пальто, а сам торопливо удалился.

— Здравствуйте, граждане! — явно не смущаясь незнакомого и отнюдь не дружелюбно настроенного общества, поздоровался пришелец. — Я скину пальтишко, у вас тут не холодно…

— Скидавай, скидавай… — мрачно разрешил Шура. — У нас не воруют.

Незнакомец бросил пальто на свободные стулья у стены и подошел к столу, за которым сидел Кныш. Колючие и любопытные взгляды с разных сторон его, как видно, не волновали.

— Светлана Алексеевна прислала меня с очень важной информацией. Если можно, я бы хотел, чтоб мне дали слово побыстрее.

— Чекист! — прошептал Фыра в ухо Черепану с полным убеждением в собственной правоте. — Бля буду — опер!

— Может, вы как-то представитесь? — иронически спросил Басмач, придав голосу интеллигентное звучание. — Мы вас что-то не припоминаем…

— Да, — кивнул Казан. — Может, вы новый Светин хахаль, а мы не в курсе?!

— Нет, — сказал московский гость, — я не хахаль. Насчет представиться — не возражаю, хотя вам это ничего не скажет. Допустим, меня зовут Борис.

— На Ельцина — не похож, на Березовского и Немцова тоже. Может, Беккер? — покривлялся Шура.

— Можете считать, что так, если удобнее, — невозмутимо ответил Борис. — К сожалению, времени у меня мало. Мне надо утром быть в Москве.

— Извини, Боря, — заметил Казан с неприятной улыбкой, — но когда ты будешь в Москве и будешь ли там вообще — это нам решать…

— Я бы на вашем месте, Шурик, — ледяным тоном ответил «Беккер», удивив Казана тем, что знает его имя, — не брал бы на себя такую ответственность. Конечно, я человек смертный, могу и не вернуться, если у вас тут мозги набекрень съехали. Но больше, чем на пару недель, меня никто из вас не переживет — с гарантией. Причем вас будут мочить как те, кто уже начал эту паскудную работу, так и те, которые сейчас не хотят этого делать. Вот этих последних я здесь и представляю. Надеюсь, товарищ Кныш вам уже сообщил, что Света нашла себе надежную московскую «крышу». Ваше дело — встать под нее или отказаться. То есть жить дальше, как привыкли, или переселиться, куда Господь определит.

— Знаешь, друган, — насупился Басмач, — здесь не любят, когда пугают…