Фартовые ребята

— Понятно, — сказал Никита, который никогда не мечтал стать агентом-двойником, а потому радостного энтузиазма не проявил. Он довольно живо представил себе, как этот самый Николай или как его в натуре, тоже приходит на встречу с какими-нибудь негласными подстраховщиками, которые вычисляют наблюдателей Баринова, а потом ликвидируют Никиту в каком-нибудь темном переулке. Вот влип так уж влип! Конечно, если за господином профессором присматривает ФСБ или МУР — Бог с ними. Эти могут только посадить. А ежели это какие-нибудь криминалы? Жизнь — копейка…

— Ну, с этим вопросом все, — подытожил Баринов. — Теперь о вашей будущей работе и учебе. Завтра у вас в университете до каких занятия?

— Примерно до трех.

— Значит, примерно в 15.30 вы должны быть на станции метро «Аэропорт» и ждать моих сотрудников у памятника Эрнсту Тельману. При себе иметь паспорт, военный билет, аттестат о среднем образовании и трудовую книжку, если таковая имеется. Знаете, где памятник находится?

Никита кивнул. Он бывал в этих местах и помнил бронзового дядьку с поднятым кулаком.

— Очень хорошо, — сказал Баринов. — Запомните лицо вот этого мальчика (он указал на охранника, стоявшего у двери). Подойти должен только он, и никто другой. Иначе, учитывая вашу сегодняшнюю нежданную встречу, можете попасть в неприятный переплет.

— Вы думаете, что за мной следят? — напрямую спросил Никита.

— Не могу сказать, что это исключается. Вообще-то, вам надо быть поосмотрительней.

— Можно еще вопрос? — набрался духу Никита.

— Пожалуйста.

— То, чем вы занимаетесь, носит нелегальный характер?

Баринов раскатисто захохотал, а потом ответил:

— Уважаемый Никита! Все наше государство с момента отречения Николая II носит нелегитимный, а значит, и нелегальный характер. Поэтому все, чем занимается наш народ, в какой-то степени нелегально… Не думайте об этом. У вас, насколько я знаю, тоже есть нелады с законом. Так вот: могу вам официально заявить, что пока вы, условно говоря, «под моей юрисдикцией», ни одна государственная инстанция не будет вас преследовать. К сожалению, не могу дать той же гарантии в отношении частных лиц и организаций. Но от них я постараюсь вас уберечь, так сказать, средствами физической защиты. В общем, поменьше волнуйтесь и не занимайтесь самодеятельностью. По крайней мере до завтра.

— Хорошо, постараюсь, — сказал Никита. — Меня тут вот что заинтересовало… Я ведь все-таки историк начинающий. Почему вы сказали, что наше государство нелегитимно с отречения Николая? По-моему все-таки с 25 октября 1917 года…

— Сейчас постараюсь пояснить, — широко улыбнулся профессор, похоже, очень удовлетворенный тем, что разговор повернул на другую, чисто болтологическую стезю. — Давайте для начала припомним, а почему, собственно, легитимна династия Романовых? Потому, что Мишу Романова на Земском соборе 1613 года выбрали на царство, вручив ему все полномочия высшей законодательной, исполнительной и судебной власти. То есть самодержавные полномочия, которые переходили по наследству к его потомству. Соответственно юридическая проблема преемственности и легитимности власти состояла лишь в одном: в установлении правильного порядка престолонаследия. У нас, конечно, как и во многих других сферах законодательства, в этом вопросе долгое время было много неясностей. Наверно, помните, Никита, что в XVII–XVIII веках почти каждая смена правителя в России проходила очень беспокойно. Уже в третьем поколении Романовых начались неясности…

— Ну да, — сказал Никита. — 1682 год, когда одновременно Ивана и Петра на царство посадили при регентстве Софьи, потом воцарение Екатерины I в 1725 году, Елизаветинский переворот 1741 года, Екатерининский переворот 1762 года, переворот 1801 года, когда Павла табакеркой по голове, восстание декабристов 1825 года… Можно еще первомартовское убийство 1881 года вспомнить.

— Обратите внимание, Никита: я все-таки сказал о семнадцатом и восемнадцатом веках, а не о девятнадцатом. Почему? Потому что тогда не было толкового закона о престолонаследии. Он появился только в 1797 году при Павле I. И знаете, в чем было главное достоинство этого закона? В том, что он наилучшим образом отодвигал от власти дам.

— Почему достоинство? — не согласился Никита. — Из Елизаветы и Екатерины II очень даже неплохие императрицы получились.

— Это потому, что у них были очень деловые и умные фавориты. Разумовский, Орловы, Потемкин… А вот у первой Екатерины в фаворе был жулик и коррупционер Меншиков, у Анны Иоанновны — прохиндей Бирон. Поэтому их царствования особого успеха не имели.

— А что, у императоров фавориток не было?