Фартовый чекист

«Эх, жить бы тут да радоваться! – подумал Егор Тимофеевич. – Чего не хватает людям? Правды не видят. Нажива глаза застит. Когда же мы эту гидру победим окончательно? Нет, скоро не получится! На это даже надеяться не стоит. Но дело делать надо!»

Уже после обеда Сидорчук не вытерпел и совершил визит в больницу. Ему повезло. Леопольда Макаровича вызвали на другой конец города принимать роды. Сестра милосердия, оставшаяся в больнице, не смогла противостоять напору пламенного революционера и пропустила его в палату к Ганичкину. Чекист, который обеспечивал безопасность, тем более не стал возражать.

Бывший жандарм лежал среди сероватого больничного белья, непривычно исхудавший и бледный. Он был еще очень слаб и с большим трудом смог оторвать голову от подушки. Но глаза его при виде Сидорчука загорелись прежним насмешливым огнем.

– Ого! А вам, я смотрю, тоже досталось! – констатировал Алексей Петрович шелестящим, едва слышным голосом. – Физиономию совсем перекосило. Это вас той же ночью? Да, была битва при Фермопилах! И как это я не уберегся!

– Это вас кто-то из наших, – сообщил Сидорчук. – Шальной пулей зацепило. Ну да ладно. Все хорошо, что хорошо кончается. Фельдшер здесь просто молодец. Поднимет и вас на ноги, вот увидите! Меня вот вылечил. Только я-то уже позже сюда переселился.

– И кто вас?..

– А не поверите, – усмехнулся Сидорчук. – Постнов.

– Что?! – Ганичкин изумленно округлил глаза. – Постнов? Он здесь? Хотел вас убить? Но… мне говорили, что вы были первые друзья. Вас потому и направили…

– Были. И друзья были, и что хотите. А теперь вот раздружились. Баба ему стала дороже дружбы и пролетарской революции.

– Да, так бывает, – серьезно сказал Ганичкин. – Женщина – это веская причина. Любовь и голод правят миром, как говорится.

– Про любовь не знаю, но тому, кто забыл про свой долг, прощения не будет! Никакая дружба ему уже не поможет. Да ладно. Не ваша это забота. Видок у вас – краше в гроб кладут, если честно. Вы лучше мне расскажите, пока фельдшер наш не вернулся, как это той ночью на дороге к монастырю оказались? Ко мне шли, за Зубом или за Балцетисом следили? Бандиты вас захватили? Хотя нет, это вряд ли. Оружие-то при вас было. Значит…

– К вам пойти не получалось, – ответил Ганичкин. – Это все Зуб. Взял меня в свою банду почетным членом. Обещал и в Берлин забрать. Когда бриллианты найдем.

– Он что, тоже про бриллианты знает?!

– Преотлично знает! Так вы не поверите, оказывается, этот Зуб был здесь, когда белые город захватили. С ними он и пришел. Этот Зуб на самом деле дворянин. Бывший офицер, судя по всему. Древницкий Антон Кириллович. Полагаю, что он с самого начала каким-то образом узнал про бриллианты, дезертировал и осел в этом городе, образно говоря, ушел в бандитское подполье. К нелегальному положению ему не привыкать. В молодости он принимал участие в движении левых эсеров, и судьба нас с ним уже сталкивала. Я-то его, каюсь, подзабыл, а он меня запомнил. Потому и сейчас отметил.

– И что он знает про бриллианты? – загорелся Сидорчук.

– Не говорил, – помотал головой Ганичкин. – Обещал позже рассказать, если заслужу его доверие. Но вряд ли ему известно, где спрятаны бриллианты. Иначе он давно бы с ними отсюда убрался. Вот Балцетис мог что-то знать. Мы всей бандой за ним следили той ночью. Он отправился в монастырь вместе с каким-то здешним счетоводом. Да, Семыгин его фамилия. Илья Дмитриевич. Вот где живет, не скажу. Вели меня к нему ночью, закоулками.

– Ничего, найдем! – приободрился Сидорчук. – Если фамилия настоящая, то разыщем.

– Только поторопитесь, – сказал Ганичкин. – Как бы Зуб нас не опередил. Он наверняка захочет взять Балцетиса за глотку.

– Балцетис мертв, – сказал Егор Тимофеевич.

– Плохо дело. Тогда скорее ищите Семыгина. Уж ему-то Зуб точно не даст спуску. Какая жалость, что я оказался не у дел! Я попробовал бы найти место, где он живет. Впрочем, если вы раздобудете план города, то я попытаюсь хотя бы приблизительно…

– Мы разыщем его! – пообещал Сидорчук. – А где обосновался сам Зуб, вы не знаете?

– Нет, но подозреваю, что об этом может знать моя хозяйка Клавдия Феофановна. Она явно связана с бандитами. Квартира ее на Кожевенной, это, по сути дела, малина настоящая. Еще ресторан…

– Кстати, Пастухов арестовал хозяина ресторана и официанта, – вспомнил Сидорчук. – Но, видимо, придется их отпускать. Не сознаются, собаки!

– О! Эти наверняка должны что-то знать! – оживился Ганичкин. – Их нужно с извинениями отпустить и очень аккуратно проследить за дальнейшими действиями. Рано или поздно они приведут нас к Зубу.

– Нельзя нам поздно! – Сидорчук помрачнел. – Постнов настроен решительно и ждать до бесконечности не может. В самое ближайшее время он должен проявить себя. Боюсь, что кончится все это очень плохо. Убивать мы его не можем, и на поиски у нас нет времени.