Фашисты

Он машинально сунул руку в карман за сигаретами. Но тут же вытащил и опустил болтаться вдоль тела. Через пару остановок Вольский увидел табачный павильон, купил пачку и успел покурить, прежде чем приехал следующий трамвай. Зайдя в салон, он вдруг подумал, что увидит сейчас хмыря, придётся ехать неподалёку от него и делать вид, что ничего не произошло. Потому что драться с ним глупо. А выходить – позорно. Но хмыря в трамвае не оказалось. Вольский приложил проездной к валидатору, сел и уста вился в окно. Мимо ползли бесконечные обветшалые панельные дома, построенные в восьмидесятых: серые, бледно-жёлтые, болотные. Вольский смотрел на них с тоской.

Незаметно он задремал, проехал свою остановку и проснулся от детского вопля. Кричала девочка лет пяти. Она махала ручками и топала ножками. Мамаша презрительно смотрела на неё сверху вниз.

– Не прекратишь верещать – оставлю тебя здесь. Слышала меня? Будешь в трамвае жить.

«Как так можно с ребёнком?» – подумал Вольский.

Он вышел из трамвая и поплёлся назад, куря на ходу.

Дома никого не было. На тумбочке в прихожей лежала записка: «Коля, я ушла по срочному делу. Но скоро вернусь. Надеюсь вернуться до того, как ты вернёшься. Если не вернусь до того, как ты вернёшься, пожалуйста, поешь суп. Я сварила. Кастрюля на плите. Суп куриный, с вермишелью. Если ты себя плохо чувствуешь, обязательно ляг. Возьми подносик и поешь лёжа. Только не ошпарься. Люблю тебя. Саша. П. С. В холодильнике есть свежее масло. Намажь на хлеб. Так вкуснее».

Вольский читал и немножко улыбался.

«Вот оно, счастье».

Есть, впрочем, не хотелось.

Он налил чаю, включил ноутбук и проверил заказы на бирже контента. Ничего стоящего. Предложений в личке тоже не было. Последнее время дела шли плохо. Цены упали дальше некуда, и всё равно статьи почти не покупали. Видимо, информации стало слишком много. И рынок потихоньку умирал. Либо перерождался. Но во что? Вольский понять не мог. Он проверил ещё несколько бирж. Везде одно и то же. Кажется, пришло время искать обычную работу. Вопрос в том, кому нужен разменявший четвёртый десяток филолог-недоучка. Ответ, в принципе, есть. И не один. Можно устроиться разносчиком еды, охранником, раскладчиком товара в сетевом маркете. Может быть, трамвайным кондуктором. Беда в том, что Вольскому эти ответы сильно не нравились. От этих ответов у него во рту появлялся привкус хозяйственного мыла.

Щёлкнул дверной замок, потянуло сквозняком.

– Коля, я пришла! – крикнула из прихожей Саша и несколько раз громко хрюкнула. – Извини, задержалась. Сейчас хрю-хрю-хрю расскажу.

– Я тут, – осторожно отозвался Вольский. – Заказы смотрю на бирже.

– Постой, а ты ел? Хрю. И как ты вообще себя чувствуешь? Хрю-хрю-хрю.

Он выбрался из-за стола и выглянул в прихожую. Саша пыталась стащить ботинок, упираясь пальцами ноги в его задник. На руках у неё сидел мопс желтоватого окраса, с коричневой сморщенной мордочкой.

– Ну, вот, ты увидел, – сказала Саша смущённо. – А это Принц Альберт. Познакомься!

Она немножко приподняла пса.

– Здравствуйте, – пробормотал Вольский. – Погоди, а где ты его взяла?

– Сейчас расскажу.

Саша поставила Принца на пол, и он тут же умчался в сторону кухни.

– Так вот, ты же помнишь Ольгу Сергеевну?

– Смутно.

– Это старинная подруга моей мамы. Ты её видел несколько раз. Прелестная старушка, очень интеллигентная. Завтра она улетает в Оренбург на свадьбу внука.

– А Принца оставить некому, – догадался Вольский. Это было несложно.

– Вот-вот, – кивнула Саша.

Она сняла ботинки, куртку и миленькую вязаную шапку с помпоном. Обняла Вольского. От её щеки свежо пахло улицей.

– Попросила приютить его на недельку. Деньги на корм я, конечно, не взяла.

– Ну, правильно.

– Принц Альберт очень благородный и воспитанный пёс, я тебя уверяю. Неудобств он нам не создаст.

– Да я же не против. Пусть живёт. Тем более, недолго.

– Не больше недели, – сказала Саша, поцеловала его и пошла умываться.

Мопс выглядывал из кухни. Вольский наклонился и похлопал по колену. Принц не шелохнулся. «Какой же ты страшный, братец». Пёс хрюкнул и спрятался. Саша вышла из ванной, шмыгая носом.

– Так. Теперь. – Она огляделась. – Повтори, что врач сказал.

– Ну, он сказал, что ничего страшного. Я, в общем, здоров.

– А камень? Ты говорил по телефону, что это вроде бы камень. Хотя не точно.

– Врач сказал, это был просто очень сильный спазм. Давай чаю попьём.

– Давай, но что там с камнем? Он есть или нет?

– Кажется, нет. Терапевт так сказал.

– А кто сказал, что есть?

– Та, которая делала УЗИ. Она сказала, что подозревает камень. Но не уверена. А терапевт говорит, что точно никакого камня нет. И это просто спазм.

Вольский налил воды в чайник и поставил его на огонь.