Фашизм: идеология, политика

По мнению В. Рейха, этот тезис Штрассера имел под собой известные основания, поскольку марксисты будто бы схематично и односторонне ставят идеологию в прямую зависимость от экономики и упускают из своего поля зрения обратное воздействие идеологии, социальной психологии на экономику, не учитывают отставания субъективного фактора от объективных условий человеческого существования. Тем самым марксисты сами якобы закрывают себе путь к выяснению причин того, почему целые социальные слои принимают идеологию, которая, по существу, враждебна их жизненным интересам. Именно этой ошибкой и воспользовались фашисты, чтобы отвоевать средние слои у коммунистов, считал Рейх.

Конечно, с такой трактовкой причин победы и популярности фашизма согласиться нельзя. Основоположники марксизма всегда решительно выступали против схематизации и вульгаризации марксизма, против экономического детерминизма, приверженцы которого прямолинейно сводили причины всех общественных явлений непосредственно к экономике, к экономическим отношениям. Марксисты всегда подчеркивали относительную самостоятельность идеологии, общественного сознания, их большое обратное влияние на сферу экономических отношений. Другое дело, что отдельные марксисты не застрахованы от упрощенного толкования связи экономики и субъективного фактора; однако это уже отступление от подлинной марксистской позиции. И, конечно, возможно, что в силу тех или иных причин довольно широкие слои трудящихся, прежде всего мелкобуржуазного происхождения, могут оказаться в тот или иной период в плену отсталых и даже реакционных взглядов.

Так произошло и в случае с фашизмом, когда немало трудящихся и в Германии и Италии оказались захваченными реакционной фашистской идеологией. Все это бесспорно. Но какие выводы из всего этого делает В. Рейх? Рейх всю ответственность за фашизм возлагает на импульсы, связанные с половым влечением. Рейх рассуждает следующим образом: буржуазные нравственные и религиозные нормы, традиции буржуазной и мелкобуржуазной семьи подавляют сексуальные влечения людей, создают подсознательную нравственную самоцензуру, препятствующую в конечном счете развитию протеста, к которому массы объективно толкает капиталистическая эксплуатация. Именно ограничения сексуальных устремлений буржуазной моралью еще с детства, по его мнению, делают человека боязливым, неуравновешенным, а в бюргерском смысле этих слов — порядочным и воспитанным существом. Именно такой тип человека, по В. Рейху, является наиболее приверженным фашизму и фашистской идеологии.

Примечательно, что Рейх из раскрепощения половых влечений выводит и пролетарскую революцию, т. е. из одной и той же «причины» выводит два противоположных следствия: и фашизм и пролетарскую революцию, — а это полностью опровергает исходный тезис.

Т. Адорно, Э. Фромм, Г. Маркузе и другие современные приверженцы психоанализа также пытаются объяснить фашизм как реакцию на психологические стрессы в условиях современного капитализма. По Фромму, возникновение фашизма связано с «уникальным садомазохизмом» масс, по Маркузе — с «десублимацией агрессивных влечений, таящихся в подсознании человека», и особенно с «политической мобилизацией несчастья» — неустроенности, неуверенности, неудовлетворенности и т. п., которое присуще «одномерному» человеку, живущему в современном индустриальном обществе Г

К таким же, по сути, выводам пришел западногерманский теоретик Зигфрид Кайль. По его мнению, неизрасходованная сексуальная энергия, прорываясь в виде разрушительной силы, становится источником войн, революций, контрреволюций, всякого рода других социальных потрясений¹. В том же духе известный американский публицист и историк X. Болдуин в книге «Критические годы: 1939–1941» пишет: «Как всегда было в прошлом, человек и его необузданные страсти стали причиной второй мировой войны: а именно — стремление отдельных лиц обладать все большей и большей властью, стремление народов к победам и созданию империй»².