Фашизм: идеология, политика

Причем фашистам не доставляло большого труда найти объекты для подстрекательства вражды. Поражение кайзеровской Германии в первой мировой войне, Великая Октябрьская социалистическая революция в России, буржуазно-демократическая революция 1918 г. в Германии, Версальский договор, острая экономическая и политическая нестабильность, неуверенность в завтрашнем дне в Германии и т. п. породили в среде широких мелкобуржуазных масс растерянность и панику, новые приступы враждебности к демократическим, революционным силам, страх перед социалистической революцией, жажду реванша и ненависть к чужеземцам-«поработителям», смешанную с завистью к удержавшимся на поверхности крупным капиталистам, новые волны национализма, шовинизма, антисемитизма.

В этих условиях фашистам удалось довольно легко одурманить массы антикоммунистическими и расистскими «мифами», навязать им стереотипы: «мы» и «они» — «враги».

«Враги» — это те, кто разбогател на войне — американцы, англичане и французы, немецкие владельцы банков и универсальных магазинов, а также левые (они, согласно фашистской легенде, «вонзили нож в спину побеждавшей германской армии»), особенно коммунисты («они хотят лишить нас остатков собственности и положения самостоятельных хозяев»), и, конечно, русские (они хотят привести на Рейн казаков) и другие славянские народы, представители «низших рас» (они занимают исконные немецкие земли, оттесняют наше жизненное пространство), и, наконец, евреи (они ворочают ростовщическим капиталом, объединены в единый всемирный заговор и паразитируют на теле немецкого народа ^г.

Поверхностность представлений, скрывающихся за подобными ложными стереотипами, позволяет выдавать второстепенное в явлении за главное, малозначительное — за существенное, создавать неверное впечатление о знакомом, известном, но не изученном глубоко предмете, факте.

Эксплуататорские классы с давнишних времен пользуются этим приемом. Заведя страну в тупик, правители, будь то рабовладельцы, феодалы или буржуа, всегда искали спасения в грабительских войнах, чуждых народным массам авантюрах, в разжигании расовых и националистических страстей. Врагами данного народа объявлялись другие народы или трудящиеся классы собственной страны. Чтобы вызвать к ним резко враждебные чувства, выдвигался какой-то в сущности своей лживый лозунг, который при многократном повторении становился стереотипным образом.

Гитлеровские идеологи хорошо усвоили подобные приемы идеологического одурманивания масс. Так, в мелкобуржуазной массе легко нашел свой отзвук навязанный фашистской пропагандой образ «коммунистической опасности». Та двойственность социального положения этих слоев, о которой неоднократно предупреждали основоположники научного коммунизма и которая объясняется положением мелкого буржуа как потенциального капиталиста, позволила нацистским заправилам апеллировать к этому классовому «подсознанию» бюргерства. Боязнь лишиться частной собственности, пусть маленькой, ничтожной, но «моей», страх перед необходимостью подчинить свой индивидуализм коммунистическим нормам коллективизма и т. д. и т. п. — все это помешало миллионам представителей мелкобуржуазных слоев разглядеть подлинное лицо фашизма.

Примером безграничной лжи и цинизма является чудовищная антикоммунистическая провокация немецких фашистов с поджогом рейхстага. С целью «разоблачить» коммунистов, запугать мелкобуржуазного обывателя якобы существующей угрозой «коммунистического заговора» и одновременно оправдать террор и преследования демократов в Германии фашисты организовали поджог рейхстага. Гитлеровцы хотели, возложив вину за эту провокацию на коммунистов, разгромить Коммунистическую партию Германии и другие массовые организации рабочего класса. В международном плане, в кругах империалистической реакции, разгромив КПГ, они желали прослыть «спасителями» Германии от «гражданской войны», «угрозы коммунизма» и тем самым заручиться дальнейшей поддержкой империалистических сил Англии, Франции и других стран.