Фашизм: идеология, политика

В 30-х годах многие представители демократической, прогрессивной интеллигенции взволнованно и страстно призывали к единству в борьбе против фашистского варварства. Так, Клаус Манн, сын Томаса Манна, решительно поддержал идею объединения всех антифашистских сил, призвав отбросить все антикоммунистические предрассудки: «Я не коммунист и никогда не был им; также не могу назвать себя марксистом... Но демократия, которая с самого начала отказывает коммунистам в праве на власть и которая намерена вновь загнать их в оппозицию, вряд ли может называться демократией. Мне известны возражения некоторых социал-демократов против сотрудничества с компартией, знакомы мне и сомнения католиков... Но в сумме эти аргументы все же несравнимо слабее нашего решающего контраргумента: без объединения антифашистских сил невозможно добиться падения Гитлера, без этого объединения немецкому народу надеяться не на что... Сложившаяся обстановка настоятельно требует активных действий, а не перебранки по поводу устаревших недоразумений»[483].

Разумеется, и в среде социал-демократии происходило расслоение. Большинство социал-демократов несомненно стояло за свержение фашистского режима, выступало за создание единого фронта. Ряд видных функционеров СДПГ заняли честную и принципиальную позицию. Среди них Рудольф Брейтшейд, Отто Гротеволь, Фриц Эберт, Отто Бухвиц и др. Однако, несмотря на это, правые социал-демократические круги во главе с эмиграционным правлением упорствовали в своем отказе от сотрудничества. Они оставались пассивными наблюдателями событий внутри страны и за границей, избегали брать на себя историческую ответственность и, в сущности, стояли в стороне от активной, последовательной антифашистской борьбы.

О том, что победа фашизма отнюдь не была неизбежна, о том, что коммунисты и социал-демократы могли успешно совместно бороться против фашизма, свидетельствуют события, например, во Франции.

Тридцатые годы во Франции (как и в Германии) характеризовались продвижением вперед фашизма. 6 февраля 1934 г. во Франции была предпринята попытка фашистского путча. Фашисты не смогли захватить власть, однако к власти пришло реакционное правительство, в составе которого оказались Петэн и Лаваль. «Но это была пиррова победа, — подчеркивал М. Торез. — Что-то новое рождалось в огне пожаров, зажженных фашистскими бандами. Это новое не было диктатурой Петэна или де ля Рока, это было единство действий пролетариата, это был Народный фронт»[484].

В 1936 г. на VIII съезде ФКП М. Торез от имени французских коммунистов, обращаясь к трудовому народу, призвал к активной антифашистской солидарности все классы и слои общества, заявив, что коммунисты с чувством признания и уважения обращаются к «крестьянам, пролетариям и интеллигентам, умножившим мощь и славу нашей родины»[485].

С особым вниманием и тактом коммунисты Франции обращались к деятелям культуры Франции. Они подчеркивали, что, будучи интернационалистами, глубоко чтят и заслуженно гордятся великим прошлым своей родины, своими великими предками — борцами 1793 г., участниками февральских и июньских битв 1848 г., героями Парижской Коммуны. Гордятся и считают себя законными наследниками революционной мысли энциклопедистов XVIII века, философского материализма Дидро, Гельвеция, Гольбаха, всей великой культуры Франции. Деятели культуры горячо откликнулись на призыв коммунистов к совместной антифашистской борьбе. Р. Роллан, во время первой мировой войны эмигрировавший в Швейцарию и ждавший там конца кровавой бури, теперь настойчиво обращается с воззваниями ко всем, кому дороги свобода, сокровища всего человечества, человеческое достоинство. Он заменяет лозунг «над схваткой» требованием сплоченности, единства действий, призывом ко всем, в ком живы человеческие чувства, отказаться жить для одного искусства, спуститься на реальную арену борьбы, занять свое место на линии фронта антифашистской борьбы. При этом он подчеркивал, что главный бастион антифашизма — это социалистический Советский Союз, и заявлял, что взоры потомков, штурмовавших Бастилию, устремлены сегодня к Москве.

Давая ретроспективную оценку событий 30—40-х годов во Франции и политики ФКП в те дни, Жак Дюкло отмечал, что «проблема заключалась в следующем. Выдвигать ли дилемму: фашизм либо коммунизм — или же, исходя из конкретно-исторических условий, поставить перед массами другую дилемму: фашизм или демократия? Наше предложение о создании Народного фронта, в котором сочетались бы отдельные задачи социальной борьбы с задачами антифашистской борьбы, нашло широкий отклик... Мы неразрывно соединили красное знамя социализма с трехцветным знаменем Великой Французской революции, а «Интернационал» — с Марсельезой... Эта политика имела такой огромный успех, что весной 1936 года Народный фронт одержал победу...»[486].