Фашизм: идеология, политика

Наряду с националистическими, расистскими концепциями современные фашисты, как и их покровители, исповедуют тоталитаризм, беспрекословное подчинение части целому, индивида государству. Так, один из видных деятелей ХДС Эрнст Альбрехт провозглашает следующие «основы философии государства»: сильное государство не должно быть связано никаким правом или законом; как законодатель и творец права оно может не придерживаться закона, если этого потребуют «чрезвычайные обстоятельства»[562]. Ясно, что такое «понимание» государства ставит исполнительную власть над законодательной и тем самым служит оправданием тоталитарной фашистской диктатуры.

При этом неонацистский идеолог — Барник, проповедуя интенсивное усиление целого, восхваляет немецкий милитаризм именно за то, что его «этической основой» является сведение на нет личных качеств и особенностей индивида, его нивелирование и растворение в «целом». Для немца, заявляет Барник, «военная служба есть нечто вроде земного искупления, освобождения от персональной обособленности, возвращения к себе домой, в первоначальность»[563].

Неонацистам с их псевдотеоретическими изысканиями на руку тот факт, что социал-дарвинизм все еще не стал достоянием истории. Антрополог Р. Ардри, последователь Конрада Лоренца, который обосновал тезис о врожденной агрессивности человека, «развил» своего «учителя», выдвинув положение о другом мистически обусловленном инстинкте человека — инстинкте обладания территорией. Созвучие этого «научного открытия» с фашистской теорией «жизненного пространства» самоочевидно. Это, в сущности, прямое оправдание с позиций биологии территориальных захватов и политики неоколониализма[564]. Характерное для нацистов прославление агрессии и жестокости «нордического» «сверхчеловека» теперь заменено более «спокойным» (но не менее опасным) выводом о вечно агрессивных основах человеческой натуры[565].

Фашистское принижение личности имеет другой своей стороной принижение народа в целом. Совершенно в духе гитлеровского принципа «фюрерства» неофашисты с презрением относятся к народным массам, противопоставляют им элиту во главе с сильным человеком. Старый гитлеровец, ныне «специалист» по проблемам послевоенной истории Г. Граберт объявляет основой национальной жизни беспрекословное подчинение масс «руководящему Я». При этом, ссылаясь на предысторию и историю «арийских» народов, он утверждает, что подлинно выдающимися руководителями «германского сообщества» издревле всегда были военачальники, а в современной истории Германии — представители «прусско-германского офицерского корпуса»[566].

В том же духе неонацист А. Молер доказывает, что именно «при встрече превосходящей личности и массы возникает феномен власти». И примечательно, что в качестве «превосходящей личности», лучше других способной «восстановить» в Германии авторитет власти, Молер объявляет Ф.И. Штрауса, лидера реакционных, реваншистских сил в ФРГ[567].

И если представители официальных правящих кругов, борясь с коммунизмом, стремятся дискредитировать его, противопоставляя ему лозунги: «Свобода вместо социализма», «Свобода вместо коллективизма» — и проводя при этом клеветнические параллели с национал-социализмом, с тоталитарным государством Гитлера и т. п., то неофашисты уже с откровенной ненавистью объявляют коммунизм своим «злейшим врагом», открыто восхваляют «третий рейх», «национал-социализм», воспевают новый, «четвертый рейх» и т. д. и т. п.[568]