Фашизм. Тоталитарное государство

Лагерные врачи обязаны контролировать строже, чем до сих пор, питание лагерников и совместно с администрацией делать предложения по его улучшению. Эти предложения не должны остаться только на бумаге, лагерные врачи должны постоянно проверять их выполнение. Кроме того, они должны по возможности заботиться об улучшении трудовых условий на рабочих местах. Для этой цели необходимо, чтобы лагерные врачи знакомились на месте с условиями труда. Рейхсфюрер СС приказал снизить смертность. По этой причине все вышесказанное следует считать обязательным, и о принятых мерах необходимо докладывать каждый месяц начальнику отдела Д III. Первый отчет представить 1 февраля 1943 года» (111—240).

В зависимости от конкретных политических условий фашистское государство ставит акцент то на одной, то на другой функции концентрационных лагерей. Например, в отличие от Германии, которая в период затянувшейся войны была заинтересована прежде всего в принудительном груде, Испания делает упор на физическое уничтожение лагерников; с 1940 по 1945 год было расстреляно свыше 150 тысяч испанцев. Уничтожение лагерников ведется особенно интенсивно в 1944 году, когда союзники совершают десант в Нормандии и над франкистской Испанией нависает военная угроза (20—277).

Какими бы колебаниями ни отличалась «концлагерная политика» фашистского государства, главным остается одно — изоляция и постепенное уничтожение политических противников.

В Германии война до некоторой степени заслонила главное от прямого взгляда. Вот почему, изучая внутреннюю связь между тоталитарным режимом и концентрационными лагерями, нужно рассмотреть довоенный период, когда лагеря существовали, так сказать, в чистом виде, без каких бы то ни было побочных задач. Рассматриваемые таким образом концлагеря не что иное, как тюрьма плюс принудительный труд в течение неограниченного времени. В упомянутой ранее речи Гиммлер раскрывает два главных момента: во-первых, уничтожить «врагов народа и государства» и, во-вторых, до того, как уничтожить их, «запрячь еще раз в работу на пользу великой народной общности».

Вот альфа и омега лагерного «дела». Государство обычно представляет эти лагеря как «исправительно-трудовые». В 1944 году главный директор тюрем в Испании похвастался, что под его руководством тюрьмы «перевоспитали» не менее 300 тысяч человек (93—129). Он не говорит, однако, что в том же 1944 году в Испании каждый день расстреливали по 400 лагерников, и это неспроста, очевидно, их режим не смог перевоспитать. Но что означает перевоспитать лагерника в условиях фашистского государства? Это означает сломить узника морально, политически и физически, т.е. вывести его из строя. В этом случае режим добивался своей цели, не расстреливая жертву.

В Испании воспитательная работа в лагерях организована следующим образом: «Советы общин, обязанные заниматься перевоспитанием политических заключенных, используя принудительный труд, состояли из трех человек. В каждый такой совет входил местный представитель Фаланги, местный священник, третьим членом часто была женщина — из фанатичных богомолок, известных под именем beates, которую выбирал шеф службы государственных тюрем (как правило, она выполняла должность секретаря местной хунты). Главной целью хунты было денно и нощно вдалбливать заключенным католические догмы. Это, однако, не должно было нарушать 12-часовой рабочий день заключенных» (93—127).

Тоталитарному режиму невыгодно освобождать лагерников, даже если они работали старательно и добросовестно многие годы. Во-первых, нет никакой гарантии, что вышедший на свободу не начнет заниматься прежней деятельностью, сохранив свое прежнее мировоззрение, и не будет влиять «разлагающе» на окружающих; во-вторых, если он и «перевоспитался», освобождать его нежелательно, потому что сам факт его существования таит в себе угрозу. Он свидетель — живой свидетель — того, что вершится в лагере, страшных преступлений режима в его «подземном» мире. Для фашистского режима нет ничего более нежелательного, чем возможная дискредитация, ибо его пропаганда трудится день и ночь, чтобы представить его как правовое и народное государство, строгое, но справедливое, соблюдающее закон.

Вот почему режиму выгоднее уничтожить физически и морально своих врагов или держать их в лагерях, пока они не умрут «естественной» смертью. Концентрационный лагерь — самое гнусное и преступное попрание человеческой личности, гуманизма вообще. Все в лагере направлено на уничтожение человека и всего человеческого. Достаточно познакомиться подробнее с внутренним распорядком концентрационных лагерей, чтобы содрогнуться от ужаса. Вот что творилось в этом аду:

1. Нет людей, есть номера на спинах заключенных; люди становятся безличными цифрами. Администрация никого не называет по имени, только по номерам; не имеет никакого значения, что такой-то номер — крупный медик, а такой-то — знаменитый писатель.