Фашизм. Тоталитарное государство

Пребывание на нескольких таких должностях по совместительству — на партийной, государственной и в каком-нибудь тресте — давало возможность очень быстрого обогащения. Но это было доступно прежде всего верхушке нацистского партийного аппарата, в меньшей степени среднему и низшему слою. Если крупному индустриальному предприятию был нужен партийный функционер, который представлял бы его интересы в фашистской партии и государстве, оно предпочитало по понятным причинам иметь на этом месте высшего партийного чиновника, а не обычного функционера. Поэтому в финансовую олигархию внедряются прежде всего деятели партии уровня рейхслейтеров и гаулейтеров.

В этом аспекте особенно рельефно проявляется паразитический характер фашистской партии. Параллельно с государственным, фактически дублируя его, существовал огромный высокооплачиваемый партийный аппарат (в Германии около 800 тысяч человек). Наряду с государственным создавался и другой, надгосударственный — социальная опора режима и оправдание привилегий, предоставляемых его видным деятелям. Изначально лишенный более или менее существенных функций, этот паразитирующий аппарат симулировал лихорадочную активность: организовывал парады, митинги, демонстрации, манифестации, факельные шествия, церемонии поклонения павшим фашистам, коллективные турпоходы, военные и спортивные соревнования, национальные торжества. Так разбазаривались государственные средства. Иными словами, и сам аппарат, и вся его деятельность носили паразитический характер, что дорого обходилось обществу и государству. Достаточно упомянуть «дни съездов» нацистской партии в «столице съездов» Нюрнберге. По целым неделям несколько сот человек со всей Германии находились на полном обеспечении НСДАП (питание, ночлег и т.п.).

Чтобы глубже вникнуть в проблему, необходимо рассмотреть принципиально новое соотношение между деньгами и властью в фашистском государстве. Здесь они поменялись местами. Если при классической буржуазной демократии «кто обладает деньгами, тот распоряжается властью», то в фашистском государстве все наоборот. Абсолютное господство политики над остальными сферами общественной жизни порождает принцип: «У кого власть, у того и деньги». Эта зависимость прямо пропорциональна в своей основе и отражает разницу в иерархических уровнях «большая власть приносит большие деньги».

Бешеная борьба партийных функционеров и государственных деятелей за власть весьма отличается от стремления к власти буржуазных демократов. Последние располагают индивидуальным богатством (имения, заводы, фермы и т.п.), финансово независимы от государства и отстаивают его интересы. Для нацистской партии и ее аппарата государство — единственный источник дохода, по этой причине фашистская партия, а точнее ее аппарат, превращают государство в орудие коллективной эксплуатации общества и национальной экономики.

2. Фашистская партия — «государство в государстве»

Срастание государственного аппарата с партийным так глубоко и органично, что после завершения этого процесса уже невозможно разграничить, где начинается партия и где кончается государство. Государственные органы по своему духу «партийны», грубо политизированы, а партийные становятся государственными, полицейско-бюрократическими. По меткому выражению С. М. Слободского, фашистская партия в Италии платила большую дань за свою чрезмерную связь с государством. Она теряла облик политической партии и вырождалась в грубейшую бюрократию. Одновременно с процессом фашизации государственного аппарата происходит и процесс огосударствления фашистской партии и превращения ее в полупринудительную организацию, все больше опирающуюся, как государственная власть, на бюрократический аппарат и вооруженные силы (110—75).

Но независимо от того, что при фашистской системе происходит слияние государства и фашистской партии, последняя, как монопольно правящая партия, превращается в институт, стоящий над государством. Фашистская партия обретает статус «государства в государстве», она командует государством, контролирует его. «Не государство дает нам приказы, а мы даем приказы государству» (89—27), самодовольно заявлял Гитлер. Государство же не могло делать того же в отношении фашистской партии.

В некоторых случаях отдельные национал-социалисты пытались смягчить или закамуфлировать откровенно собственническое отношение фашистской партии к государству. Рейхслейтер по организационным вопросам Р. Лей, выступая на партийном съезде в 1937 году, предлагал следующую формулировку: «Партия решает, а государство осуществляет административные функции» (159—224).