Фата-Моргана № 1

Уорделл поел, едва различая вкус пищи, и вышел на свежий воздух, чувствуя себя неповоротливым и сонным. Подъем на мостик отобрал последние силы, желание действовать погасло. Он немного постоял, глядя в направлении горловины, ведущей в бухту, и тут сделал открытие: в те недолгие минуты, что дизели работали на топливе, оставшемся в трубопроводе, «Альбатрос» подвинулся к месту, откуда была хорошо видна чужая черная посудина.

Уорделл сонными глазами уставился на молчаливый безжизненный корабль неизвестных существ, потом повел биноклем вдоль линии берега. Наконец он обратил свое внимание на палубу перед собой и едва не выскочил из ботинок.

Тварь была здесь. Она спокойно склонилась над гарпунной пушкой. Чешуйчатое тело было влажным и лоснилось, как мокрая шкура большой ящерицы. Рядом, лицом вниз, лежал гарпунщик Арт Зоут. На вид он был мертвее мертвого.

Если бы на корабль вторглись пираты, Уорделл наверняка заставил бы себя вытащить пистолет, висевший на поясе. Или если бы чудовище находилось на таком же расстоянии, как при первой встрече. Но он стоял не более чем в двадцати пяти футах от невиданного существа, смотрел на блестящую гнусную рептилию с четырьмя руками и ногами, обтянутыми чешуйчатым панцирем, и безотчетно оправдывался, что раз уж пулеметные очереди не причинили ему вреда, значит…

С холодным презрением к вероятным наблюдателям рептилия попыталась вытащить гарпун, торчащий из ствола китобойной пушки. Через секунду она оставила эти попытки, подошла к пушке со стороны казенника и начала копошиться там, используя неизвестно для чего малинового цвета предмет, время от времени вспыхивающий алыми отблесками. Вдруг волна голосов и смеха всколыхнула послеполуденную тишину.

В следующее мгновение дверь камбуза распахнулась, и дюжина китобоев вывалила на палубу. Массивный деревянный полубак закрывал существо от их взглядов. Матросы разбились на небольшие группки. Низкое северное небо, висящее над вечно холодным морем, отражало их грубоватые шутки и смех. Как будто издалека слушал Уорделл смех и сквернословие.

«Они похожи на детей, — подумал он. — Ведь знают же, что невероятнейшее из созданий божьих сделало корабль недвижимым, а ведут себя так, словно это не доходит до их сознания. Похоже, они собираются вести себя, как безмозглые идиоты, до тех пор, пока…»

Уорделл прервал размышления, удивленный тем, что они смогли отвлечь его, пусть даже всего на несколько секунд. Резко вздохнув, он вытащил револьвер и прицелился в спину ящерицы, пока та возилась с прочным канатом, соединяющим гарпун с кораблем.

Любопытно, что после выстрела на какой-то момент наступила полная тишина. Ящерица медленно выпрямилась и обернулась с видимым раздражением. А потом…

Люди закричали. Пулемет на «вороньем гнезде» взревел короткими истеричными очередями. Пули не попали ни в рептилию, ни даже в палубу, лишь вспенили воду у носа корабля. Уорделл страшно разозлился на проклятого дурака наверху. В ярости он поднял голову и заорал на парня, чтобы поучился стрелять как следует, а когда опять взглянул на палубу, тварь уже исчезла.

Слабый всплеск воды пробился сквозь множество других шу_мов. И тут же вся толпа метнулась к поручням. Экипаж вперился глазами в воду. Через их головы Уорделлу показалось, что он заметил желто-зеленый отсвет в глубине, но это пятно быстро растворилось в бликах северного моря.

Уорделл стоял неподвижно, чувствуя холодок под сердцем. Сознание туманило ощущение нереальности происходящего.

Оружие не дрогнуло в его руке, пуля не могла пролететь мимо, но… никаких последствий.

Холодная лапа, стиснувшая сердце, немного отпустила, когда он увидел, как Арт Зоут, живой и здоровый, поднимается на нетвердые ноги.

Уорделл был на грани нервного потрясения. Добрый старый Арт. Такого человека не так-то просто убить какой-то подлой ящерице.

— Арт! — закричал Уорделл в радостном возбуждении. — Арт, нацеливай трехдюймовку на эту посудину! Топи ее к чертовой матери! Проучим сволочей…

Первый снаряд не долетел до цели, лишь поднял красивый фонтан в сотне ярдов от металлической туши. Второй улетел слишком далеко и взорвался, напрасно потревожив массу серых камней короткой яростной вспышкой.

Третий точно поразил цель… Как и следующие десять. Стрельба велась превосходно, но под конец Уорделл с трудом проговорил:

— Лучше прекратим это дело. Снаряды не берут их броню. Я не вижу там никаких повреждений. Прибережем снаряды на крайний случай, если он представится. Кроме того…

Он замолчал, не желая высказывать, что пришло ему на ум. Фактически, существа с этого таинственного судна не сделали им ничего плохого. Это «Альбатрос» и его экипаж при каждом случае применял оружие. Надо, конечно, признать факт порчи горючего и то, что тварь зачем-то изучала гарпунную пушку. И все же…

Весь туманный день до самого вечера они с Приди проговорили об этом и решили ночевать с запертыми люками под охраной часового на «вороньем гнезде».