Фата-Моргана № 1

— Он отколол большой кусок от скалы и теперь отбивает пластины поменьше с помощью другого камня, — доложил второй юноша, по имени Вильсон. — Послушайте, а как насчет этих моллюсков? Если мы застряли здесь надолго, надо заняться их заготовкой. Мне кажется, это единственная еда, что здесь есть, а скоро и ее не останется, судя по тому, как пожирает их Маллиган.

С приближением вечера становилось все холоднее. Дэвис пытался вспомнить что-нибудь о здешних приливах. Они зависели только от Солнца, но болотистое побережье и мелкое море делали их очень причудливыми. Приподнявшись, Дэвис стал вглядываться в море. На краю острова волнение, определенно, усилилось, а камни, которые полчаса назад еще торчали из воды, скрылись в фосфоресцирующей жиже. Вода поднималась. Преодолевая головную боль, он выбрался из укрытия и подошел к сидевшему на корточках старику. Порыв ветра обдал его мелкими брызгами дождя, и он поежился от озноба. Он услышал позади шаги, оглянулся и увидел, что Гиббон и профессор последовали за ним.

Маллиган отыскал в породе, из которой состоял островок, кремневую жилу. Рядом с ним уже лежала кучка серых камней: из них, с помощью обточенного морем кварцита, он делал пластины размером с ладонь. Пластин получилось около дюжины, и Маллиган начал заострять их короткими, точными ударами своего каменного молотка.

Очень скоро в руках у него оказалось копьеобразное лезвие, плоское с одной стороны, округлое с другой и с неровной режущей кромкой. Он отложил его в сторону и принялся за следующее.

Профессор возбужденно толкнул Дэвиса.

— Первобытная технология, — прошептал он. — Это несомненно! Невероятно!

Дэвис смущенно прокашлялся. Стоя тут и наблюдая, как старик корчит из себя пещерного жителя, он чувствовал себя ослом, но в то же время чувствовал, что присутствует при значительном событии.

— Маллиган, — сказал он, — вода поднимается. Не придется ли нам вскоре заняться кое-чем поважнее?

Старик поднял взгляд.

— Я уже занялся, — ответил он. — Делаю ножи и копья. Во время прилива вылезут такие твари, что за один присест сожрут тебя или сержанта, а профессора употребят вместо зубочистки. На твоем месте я бы лучше поднял парнишек поискать что-нибудь для рукояток: морских тварей не стоит подпускать близко.

— Вы утверждаете, что вам сто тысяч лет? — с дрожью в голосе спросил профессор.

Маллиган скромно склонил голову.

— Боюсь, это немного преувеличено, но для песни — самое подходящее. Как-то раз, давно это было, я подсчитал свои годы вместе с одним парнем, который разбирался в таких вещах вышло около тридцати тысяч. Он признавал, что ошибка может быть в пять или десять тысяч лет в ту или другую сторону. Долгое время мне не было нужды задумываться об этом; а потом стало довольно трудно припоминать всю историю моей жизни. Даже шумеры путались в больших числах, а это было еще раньше — раньше, чем они спустились с гор.

Дэвис отвернулся, когда увидел, как отвисла челюсть профессора.

«Старый брехун!» — подумал он. Затем мобилизовал Гиббона и двух юношей, и они стали искать длинные прямые ветви среди плавника, годные для древков копий. Они нашли всего три, зато достаточно длинные и прочные.

«Материковый берег должен быть недалеко, — отметил Дэвис, если судить по зеленым веткам. Все-таки Маллиган знает свое дело».

Им осталось еще около часа сумеречного света, а скалы, которые еще полчаса назад торчали из воды, уже исчезли среди волн. Вода поднималась. Они обнаружили Маллигана стоящим по пояс в воде, почти уткнувшимся огромным носом в ее поверхность. В руках у него была заостренная палка. Подойдя ближе, они увидели, как он резко ткнул своей палкой возле самых ног и, по-видимому, хлебнул воды, потому что выпрямился, кашляя и отфыркиваясь. На примитивном гарпуне извивалось что-то многоногое и бесформенное. Дэвис наблюдал за охотой с интересом, профессор — даже с каким-то отчаянием, а Маллиган, наступив голой ногой на дергающиеся конечности, принялся вырезать своим кремниевым ножом полоски шкуры. Этими полосками он закрепил каменные наконечники на палках, расщепив их с одного конца.

Поскольку правая рука Гиббона была ранена, Дэвис решил оставить его в резерве. Под чертыханье сержанта пятеро вернулись в укрытие — наблюдать и ждать, а Маллиган остался на берегу. Он готовил оружие для себя: устрашающего вида каменный зуб, длиной в локоть, со скругленным для удобства основанием. Профессор назвал это оружие ручным секачом и впал в глубокую задумчивость, пытаясь примирить факты и постулаты его науки.