Фата-Моргана №5

Приходя в себя, как будто возвращаясь из темного туннеля, Сэмюель Пил прищурился от яркого света. Он чувствовал головокружение и тошноту, а лицо его горело от боли. Он ощутил резкий рывок на пальце, что заставило его вздрогнуть от боли. Глаза его от удивления раскрылись шире, когда он увидел, что Томас пытается стащить с его пальца сверкающее зеленое кольцо.

Сэмюель попробовал отдернуть руку, но ему не удалось даже пошевелить ей. Как будто запястья были парализованы. Потом он увидел, что они были зажаты двумя тисками на рабочем столе Томаса. Какого черта он тут делал? И почему его руки так крепко зажаты? Неужели Том сошел с ума? А, оно приглянулось Томасу, вот в чем дело. Ему понадобилось это кольцо. Но у Томаса не было на это права. Ведь это его кольцо, и он его не отдаст.

— Не трогай его, Томас, — невнятно произнес он кровоточащими губами. — Как бы то ни было, оно мое, оставь его в покое. Ты меня слышишь? Это мое кольцо!

Томас с шумом выдохнул воздух через широкие волосатые ноздри, продолжая свое дело.

— Я хочу домой, Томас. Отведи меня домой, — жалобно умолял Сэмюель.

Томас ничего не ответил, только взял деревянный молоток и снял с полки острую стамеску. Изумленный Сэмюель не мог поверить своим глазам, когда увидел, как острый край стамески оказался у его пальца с кольцом. Мелькнула темная тень поднимающегося молотка, он услышал хруст, и боль пронизала его насквозь. Вишневые капли крови тонкой струйкой стекали из обрубка на рабочий стол. От боли слезы брызнули у него из глаз, застучало в висках и ушах, и из горла вырвался визгливый крик. Тем временем Томас снял кольцо с отрубленного пальца, начисто вытер с него кровь и убрал в карман.

— Томас, Томас, — разносились по мастерской отчаянные вопли.

Но Томас казался невозмутимым. Он опять взял в руки инструменты. Еще один точный удар молотком и еще один палец отлетел от стола, оставляя за собой кровавый след. Молоток поднимался и опускался опять, и опять, и опять до тех пор, пока Сэмюель, не в состоянии вынести адскую боль, не потерял сознание.

Когда он постепенно пришел в себя, глаза ему уже не резал яркий свет.

Он очнулся от ужасного стука. Звук был такой, как будто землю сыпали на доски.

Еще и еще. Где он? Он начал ощупывать все руками и взвыл от боли, когда обрубки уперлись во что-то твердое. «А, черт, как здесь душно, — подумал он. — Где это я?» Глухие удары доносились все слабее и слабее, но знакомый запах свежевскопанной земли становился все сильнее. В следующий момент, когда он все понял, сердце его замерло.

Страшная мысль нахлынула мощной волной: его зарывают живьем. Томас совсем сошел с ума. Чтобы удостовериться в своих предположениях, он начал колотить руками, причиняя себе адскую боль. Он понял, что движения его ограничены. Двигаться он мог настолько, насколько позволяло пространство в гробу.

Сердце его бешено заколотилось, он слышал, как удары отдаются в узком пространстве. Он стучал по крышке гроба ненужными теперь обрубками, но напрасно. Он ничего не мог сделать. Звука сбрасываемой на могилу земли больше не было слышно. Единственные оставшиеся звуки — это ритмичные удары собственного сердца и утяжеленное дыхание. Воздух становился все более жарким и душным, а удары сердца и дыхание — все более частыми.

Он судорожно извивался до тех пор, пока не понял, что лучше не двигаться совсем. Он широко раскрыл рот, чтобы закричать, пытаясь защитить свои уши от этих монотонных ударов, но смог издать только жалкий булькающий звук. Конечно, Томас мог бы удовлетвориться тем, что отрубил ему все пальцы. Но он не пожелал даже оставить ему язык.

(Перевод А.Сыровой)

УБИЙЦА

Руфус Флэмбард вышел из-под прикрытия большого куста и украдкой перебежал к другому, стараясь остаться незамеченным. Он опустился на колени, постоял так некоторое время, вдыхая полной грудью аромат свежего ночного воздуха. Темные облака закрыли собой часть луны, но было достаточно светло, чтобы он мог разглядеть в промежутке между деревьями то, ради чего пришел сюда. Дом выглядел очень внушительно даже ночью. Это была большая постройка в нормандском стиле, но не из тех, напоминающих крепость, которые были так распространены в Англии в 1079 году. Многое изменилось через тринадцать лет, с тех пор, как герцог Нормандии Уильям короновался на английский престол. По всей стране нормандские лорды чувствовали себя полными хозяевами, построив каменные крепости.

Но он хорошо изучил этот дом и знал, что если его не оставит удача, он сможет тайно в него проникнуть, чтобы вонзить кинжал в злое сердце сэра Хьюберта Маршала. Он смахнул прилипшие к мокрому лбу темные волосы, вытер пот тыльной стороной ладони, заросшей волосами. Жизнь убийцы была полна опасностей. Если попытка не увенчается успехом, это означает смерть — как правило, медленную и мучительную. Но даже если удача сопутствует тебе, и ты достиг своей цели, смерть гарантируется тебе законом.