Фата-Моргана №6

— О, мой Бог… Трудно поверить, что я могу такому человеку… А может, вы скажете, в чем дело?

— Нет, — ответил пришелец.

— Нет?

— Нет, за исключением того, что это срочно, важно и принесет вам больше, чем вы получили за всю жизнь.

— О, мой Бог! — еще раз повторил Диминг. — Ну тогда лучше поищите какого-нибудь Ангела. Они помогают людям, а я не могу…

— Вы можете то, что не под силу Ангелу, мистер Диминг.

Диминг засмеялся, показывая, что знает о месте в этом мире маленьких людей.

— Мистер Рокхард считает, что вы сможете, мистер Диминг. Мистер Рокхард ЗНАЕТ, что вы сможете…

— Он знает… обо мне?

— Все, — не колеблясь ответил толстяк,

Диминг почувствовал мгновенное сожаление, что не решился уничтожить часы. Они показались ему сейчас такими большими и горячими, как миска супа, засунутая в карман.

— И все же лучше обратиться к какому-нибудь Ангелу, снова предложил он.

Гость взглянул на дверь и подошел поближе.

— Уверяю вас, мистер Диминг, — тихо произнес он, — что в данном случае мистер Рокхард не может и не хочет этого делать.

— Похоже, этого дела лучше не касаться, — натянуто заметил Диминг.

Мужчина пожал плечами.

— Ну, хорошо. Нет так нет. — И он направился к двери.

Не удержавшись, Диминг быстро спросил:

— А что будет, если я откажусь?

Толстяк даже не повернулся, чтобы ему ответить.

— Вы пообещаете мне, что забудете об этом разговоре, сказал он через плечо, — особенно, если вас спросит кто-нибудь из парней в белом.

— И это все?

На невозмутимом лице впервые появилась тень улыбки.

— И до конца своих дней будете гадать, что же вы потеряли.

Диминг облизнул губы.

— Скажите еще одно: если я пойду к вашему Рокхарду, поговорю с ним и все-таки захочу отказаться?

— Разумеется, вы сможете это сделать — если захотите.

— Тогда идем, — решился Диминг.

Они уже летели над городом в роскошном вертолете, когда ему пришло в голову, что слова «если хотите», произнесенные так, как это сделал толстяк, могут иметь множество значений. Диминг повернулся, чтобы спросить об этом, но лицо мужчины самим своим спокойствием выражало одно: этот человек свое задание выполнил и больше не добавит ни единого слова.

У Ричарда Е. Рокхарда были серо-голубые волосы и голубые, холодные как лед глаза, а слова его били в человека, как лезвие топора — точно и не обращая внимания на осколки. Диминг не сомневался, что этот человек — действительно «Галактические Рудники» и все прочее. Не сомневался он и в том, что Рокхард нуждается в помощи. Лицо его покрылось морщинами, а пурпурные капилляры в белках глаз из-за недостатка сна налились кровью. Этот человек говорил правду, потому что времени для лжи не было.

— Вы мне нужны, Диминг. Полагаю, что вы мне поможете, и потому обрисую ситуацию, — сказал он, когда они оказались наедине в роскошном кабинете внутри совершенно невероятных апартаментов.

— Даю слово, что пока вы не решитесь помогать мне, с моей стороны вам ничего не грозит. Однако, если вы примете мое предложение, знайте, что опасность велика. — Он кивнул самому себе и повторил: — Велика.

Диминг, портье из отеля, сумел ответить лишь:

— Мистер Рокхард, я удивлен, что вы обратились к человеку вроде меня в деле… — После чего Рокхард ударил ладонями по столу и наклонился над ним.

— Мистер Диминг, — сказал он мягким, но полным напряжения голосом, напоминающим двигатель на холостом ходу, готовый в любую секунду переключиться, — я знаю о вас все. Знаю, поскольку нуждаюсь в таком человеке и обладаю средствами, чтобы его найти. Можете играть роль серого человека, если это вам нравится, но не надейтесь, что это меня обманет. Вы не заурядный человек, иначе вас не было бы сейчас здесь, поскольку заурядный человек не осмелится на то, что, как известно, является проступком в глазах Ангелов.

Диминг отказался от позы серого, робкого человека, от вежливости и уважительности, характерных для заместителя заместителя.

— Даже для человека незаурядного, — сказал он, — это означает риск.

— Вы обо мне? Мне с вашей стороны ничего не грозит, Диминг. Вы не выдадите меня, даже зная, что я не могу отомстить. Вам не нравятся Ангелы. Никогда вы не встречали другого человека, которому они тоже не нравились бы, и потому вам нравлюсь я.

Диминг улыбнулся и кивнул. «Интересно, — подумал он, когда мне дадут понять, что, если я не помогу Рокхарду, меня будут шантажировать?»

— Я не собираюсь вас шантажировать, — сказал вдруг старик. — Мне хочется вовлечь вас в дело обещанием награды, а не затащить угрозами. Вы — человек, алчность которого превосходит страх. — Говоря это, он улыбался, потом, не дожидаясь реакции собеседника, заговорил о своем сыне.

— Когда имеешь неограниченный доход и единственного сына, поначалу думаешь, что найдешь в нем как бы продолжение себя — поскольку это твоя кровь, и ты, разумеется, хочешь, чтобы он пошел по твоим следам. Однако, когда ты понимаешь, что он может свернуть с этой дороги — а обычно это бывает, когда уже слишком поздно, — то пускаешь дело на самотек, полагая, что давлением добьешься того, в чем гены оказались бессильны.