Фата Моргана. Зов далеких планет

— Цивилизации развиваются в определенных направлениях. Они растут, развиваются и умирают. История полна примеров: Крит, Греция, Рим, Египет, империя хеттов, Китай, ацтеки, заметь, все они следовали тому же образцу.

— Дикость, — сказал Фрэнк. Он видел ленты о древних цивилизациях. — Кони и варварские мечи.

— В твоей жизни этого нет. У них были кони, и мечи, и экономика, основанная на рабстве, но ты не поверишь, что они творили с помощью этих вещей. Водопровод, сравнимый с современным. Хорошие дороги. Пирамиды. Социальная структура и организация хорошая, насколько это известно. Но все они пошли одним путем. Погибли.

— Умерли и забыты, — сказал Фрэнк. — Прах есть прах. Выпьем еще.

— Ты не принимаешь меня всерьез, — сказал Майлс. — Никто не принимает меня всерьез. Я даже не рассчитываю, что кто-нибудь прочитает мою книгу, когда она будет закончена.

Он выглядел так, как будто собирался лить слезы в свое шотландское виски.

— Ладно, — терпеливо сказал Фрэнк. — Почему они умирали?

— Сгнили, — сказал Майлс. — Внутреннее разложение.

Он махнул на фальшивый салун, полный мужчин и женщин, которые пили, курили и старались убедить самих себя, что чудесно проводят время.

— Прямо как мы. Слишком много времени, и нечем заняться. Люди сбились с пути и начали развлекаться с игрушками. В древнем Риме были гладиаторы, в наше время три-дис. Когда они становились слишком слабыми, приходили варвары и брали верх. Они сметали старую цивилизацию и строили новую.

Он остановился, уставившись на стакан.

— Наша проблема в том, — неожиданно заговорил он, — что у нас нет врагов. Нету варваров, которые могли бы прийти, и поэтому мы пали слишком низко. И мы продолжаем падать вниз, вниз и вниз.

Его большая рука опустилась на стол.

— Кончено!

— Черт! — Фрэнк перестал пить, потянулся к бутылке, потом оцепенел, так как два человека направились к его столику. Они нетерпеливо ломились через толпу — лица жестокие, глаза такие же, как и лица. Они остановились у столика и глянули сверху вниз на Фрэнка.

— Ну ладно, — сказал один. — Ты уже развлекся. Теперь вставай и пошли.

— В чем дело? — Майлс уставился на полицейских в форме, потом на Фрэнка. — И что он сделал?

— Сломал челюсть своему менеджеру, а потом сбежал от ареста. Думаю, он получит дней шестьдесят.

Когда Фрэнк поднимался на ноги, рука полицейского упала на ремень.

— Побыстрее.

Фрэнк проигнорировал его. Виски, которое он выпил, притупило его рефлексы и оказало угнетающее воздействие на чувства. Жизнь была обусловлена подчинением закону, и он, как ему было предсказано, пошел за борт, думая о несправедливости мироустройства. Шестьдесят дней безделья!

Он оттолкнул одного, дал по физиономии другому и был на полпути к двери, когда полиция оглушила его парализующим пистолетом. Он упал, парализованный ниже пояса, стараясь помочь себе руками, это не получилось, и он потерял сознание, как только его голова коснулась края стола.

Майлс еще раз наполнил свой стакан.

Марбэш наслаждался. Бифштекс был как раз таким, как он любил, поджаренный снаружи и полный крови. Выпивка была хорошей, очень даже, и обильной, а после ужина он, Марк и Сьюзен отправились в турне по центру развлечений. Сьюзен шла рядом с ним, держа его за руку, и Марк, даже зная, что она делает это для неге, испытывал чувство ревности. Про себя он решил, что, если Марбэш собирается рассказывать, ему бы следовало поторопиться.

Марбэш остановился у три-дис и посмотрел на зазывалу. Человек, осознающий их внимание, стал расхваливать свой товар даже громче, чем раньше.

— Сюда, народ! — подбадривал он. — Реализм потрясет вас. Настоящая катастрофа в старинном автомобиле, прямо как в древности. Самоубийственный прыжок с Эмпайэр-Стейт-Билдинг. Двойная программа, которая заставит вас вспотеть на своем сиденье. Заходите! Программа скоро начнется.

— Что это? — Марбэш посмотрел на Сьюзен, но ответил Марк.

— Театр-триллер.

Он вытащил деньги из кармана.

— Пошли внутрь.

Театр был маленький, не больше, чем на сотню мест, окруженных экраном в 180 градусов. Сверху перед экраном висела сеть прозрачных пластиковых сетей, создавая при работе проектора полную иллюзию глубины. Несколько пар заняли сиденья, девушки хихикали и цеплялись за парней. Небольшое количество людей более зрелого возраста составляли остальную аудиторию.

Двери закрыли, огни потускнели, и началось обычное вступление к спектаклю. Марбэш посмотрел на рекламу, казалось, он хотел заговорить. Но тут цветное изображение исчезло, и началась программа.

Она была очень ловкой, реалистичной и достаточно эффектной. Сцена была внутренней частью машины, а камера водителем. Эффект заключается в том, что каждый зритель находился на водительском месте, уставившись в ветровое стекло и видя разворачивающуюся дорогу перед гладким капотом. Шел приглушенный торопливый гул, ложные порывы ветра над машиной, и, когда скорость возрастала или замедлялась, сиденье вдавливалось или подавалось от спин зрителей.