Фата Моргана. Зов далеких планет

— Возможно, я старомоден, но перспективы гибели цивилизации меня расстраивают.

— Я тоже.

Марбэш взвесил в руке бутылку и нетерпеливо посмотрел на Сьюзен:

— Долго еще ждать кофе?

— Недолго.

Она с интересом оглядела помещение.

— И здесь ты работаешь, Майлс?

— Да. Грязновато, верно?

Закипание кофейника спасло Сьюзен от необходимости подыскивать ответ, и она занялась чашками, сахаром, сливками и обжигающим кофе. Марбэш добавил к будущему впечатлению от кофе содержание своей бутылки, потом сел, — улыбаясь схемам, развешенным по стенам.

— Это для работы, — пояснил Майлс и вернулся к лекции. — Когда мы имеем дело с культурой или обществом, — говорил он, — мы имеем дело со множеством частиц, каждая из которых состоит из клубка переменных величин. К счастью, хотя мы и не можем предсказать действия каждого индивидуума, мы можем сделать это в отношении группы индивидуумов.

Он указал на груду бумаг.

— Например, мы знаем, что в определенной группе людей определенный процент их умрет в определенный промежуток времени.

— Элементарно, — ответил Марк. — Страховые компании все время используют подобную статистику.

— Конечно, — согласился Майлс, — это элементарно, но важно.

Он взял еще несколько листков.

— Вам придется многое из того, что я скажу, принять на веру. Я могу доказать, но доказательства займут время, и потребуется компьютер Митчела.

Он фыркнул.

— Стащил свои материалы, когда делал анализы рынка для одного из наших спонсоров. Никогда не пойму, почему он не оспорил счет. Он стал серьезным.

— Я говорил вам о предмашинных цивилизациях?

— Говорил, — Марк потягивал кофе. — Начните с того момента, на котором остановились в такси.

— Ладно, — согласился Майлс. — Все они следовали одним путем: подъем, падение и забвение. Ни одной погибшей цивилизации не удавалось подняться вновь. Короткая вспышка может быть, но и все. Раз их время проходило, они затухали, как светильники.

Он посмотрел на свою аудиторию.

— Нет никаких оснований предполагать, что наша цивилизация не пойдет по тому же пути. Тот факт, что мы пользуемся машинами и окружили мир сетью коммуникаций, не дает нам превосходства перед предшественниками. Он лишь объединяет нас в один союз, и если мы идем куда-то, то идем все вместе. Улавливаете?

— Думаю, да, — Сьюзен села на краешек стола, понимая, как выглядит ее фигура в длинном платье с облегающей юбкой. — Ты говоришь, что в основе мы не отличаемся, скажем, от Рима. Они достигли вершины и погибли, и где теперь римляне? Где египтяне? Где критяне?

— Не критяне, — поправил Майлс. — Они называли себя минойцами.

— Не перебивай. Ты сказал, что все они были завоеваны и что завоеватели раздавили их и построили нечто новое. Теперь ты говоришь, что мы идем тем же путем. Так?

— Совершенно верно, — Майлс вытащил сигарету. — Проблема в том, что цивилизация качается и в одну и в другую сторону. Чем выше она поднимается, тем ниже падает. Мы поднялись быстро, быстрее, чем все другие цивилизации до нас, слишком быстро. Наука превратила нас в нечто, напоминающее старинную ракету, а вы знаете, что с ними случилось. Они взлетали выше, выше и выше, а потом, когда их подъемная сила истощалась, они падали, чтобы разлететься на кусочки. Та же техника, что подняла нас так быстро и так высоко, будет той силой, что разорвет нас в клочья.

— Прогресс, — произнес Марбэш. Казалось, он говорит сам с собой. — Нет мужества.

И он нашел утешение в бутылке.

Если верить Майлсу, направление развития цивилизации было предсказуемо. Ракета потеряла свою подъемную силу — и для нее оставался только один путь — вниз. Беда в том, что все, что он говорил, было правдой. Он обосновывал каждое положение, и вывод нельзя было отрицать.

— Мы такие нежные, — сказал Майлс. — Мы утратили нужду сражаться. О слабых заботятся, и жизнь идет в привычной упряжке. Болезни и недомогания излечиваются и проходят в ослабленной форме. Мы с юности и до могилы травим себя наркотиками и стимуляторами. Мы едим консервы из переработанного мусора, загрязняем окружающую среду и в то же время стараемся убедить себя, что живем в наилучших условиях.

Он хмыкнул.

— Это приводит к тому, что есть место, где неврозы — общее явление и быть здоровым человеком все равно, что ненормальным.

— Прогресс, — неожиданно произнес Марбэш. Во время дискуссии он уснул, обнимая бутылку, как будто это был его лучший друг. Теперь он проснулся, выдал свой комментарий и наполнил рот виски. Сьюзен наклонилась, забрала у него бутылку и поставила на стол.

— Она нам пригодится для кофе, — твердо сказала она. — Вы выпили больше своей доли.

— Вкусного нельзя выпить слишком много, — Марбэш провел языком по губам. — Вы приготовили кофе?

— Мужчины, — Сьюзен занялась кофейником, — прямо как дети. Корми их, утешай, дай им поспать, потом опять корми.

Она посмотрела на часы.

— Замечательно! Скоро рассвет.

— Это была долгая ночь, — Марк закурил одну из оставшихся сигарет, — однако очень интересная. Это кое-что значит, как я понял, что цивилизация гибнет.