Фата на дереве

Она участвовала в фотосессии – в рекламе украшений известного дизайнера. Вечером состоялся фуршет. Нелька дико устала и ни на какой фуршет идти категорически не хотела, но – контракт обязывал. Там тоже будут фотографы, там придется что-то говорить для светской хроники…

Ладно, деваться некуда.

Чувствовала она себя неважно. Кружилась голова, кости ломило, как перед гриппом. Ничего, впереди ожидалось несколько свободных дней, отлежится. Жаль только, Саша далеко. Она что-то слишком по нему соскучилась. Может быть, поэтому ей так зябко? Плохо все-таки быть одной…

Кое-как собралась…

Отправилась…

Считала минуты до окончания всей этой тоски зеленой.

И тут… Вдруг… Когда она сказала себе: «Все, еще ровно пятнадцать минут, и я отсюда линяю», именно в этот момент к ней подошла красивая (это сразу бросалось в глаза), ухоженная, но невероятно грустная женщина. Грусть ее не то чтобы бросалась в глаза, но шла некой волной, которая не могла не ощущаться даже на приличном расстоянии.

Одета женщина была с огромным вкусом. Туфли, сумка, платье – все из последней коллекции одного из лучших модных домов.

Любая деталь ее одежды привлекала Нелькино внимание именно тем, что она сама лично для себя выбрала бы то же самое. При этом внешне женщины ничуть не походили друг на друга.

Незнакомка не обладала модельным ростом и, похоже, представляла собой редкий теперь тип натуральной блондинки: ярко-голубые глаза, светлые-светлые волосы. Одно немножко отталкивало: силиконовые губы. Правда, накачали ей в губы силикона не до полного соответствия с мультяшными утками Мак-Дагом и Мак-Кряком, но все равно… Не нравились Нельке эти эксперименты с губами. Впрочем, какое ее дело. Пусть каждый выбирает себе тот имидж, какого заслуживает. Так Саша обычно говорит, скорее бы уж прилетел…

Женщина приблизилась вплотную и нерешительно спросила по-русски:

– Простите, вас Неля зовут?

– Да, – кивнула Нелька.

– Можно мне с вами поговорить?

Почему-то Нельке очень не захотелось говорить с этой дамой, по-страшному не захотелось. Тоска от той так и перла. Жутким и противоестественным казалось даже дышать с ней одним воздухом – вдруг заразишься этой черной тоской, что тогда?

– А вы не могли бы к моему агенту обратиться? – с надеждой спросила Неля, предположив, что – а вдруг – к ней обращаются по деловому вопросу. – Он как раз вон стоит, я вас представлю.

– Нет, – вздохнула женщина. – Мне бы именно с вами поговорить. Недолго. По личному делу.

– Ну, давайте отойдем, – согласилась недоумевающая Неля.

– Лучше бы, чтоб никто не помешал… Может быть, в кафе напротив зайдем? Там есть укромные уголки. Можно спокойно поговорить.

Предчувствие какой-то надвигающейся дряни так и накрыло Нельку. Она, ни о чем не расспрашивая незнакомку, согласилась пойти в кафе напротив.

Они уселись за столик. Заказали кофе.

– Вы курите? – спросила женщина.

– Нет, – ответила Неля.

– Я тоже не курю.

Принесли кофе.

Они обе отпили из своих чашечек.

В воздухе пахло грозой.

Реально.

– Неля, – произнесла наконец женщина. – Я не представилась. Меня Марина зовут. И я жена Саши.

– Какого Саши? – не поняла Нелька.

– Саши, с которым у вас роман.

Нелька оцепенела от ужаса. Такое чувство она уже испытывала один раз в жизни. Это произошло в тот момент, когда мамы не стало. Вот только что она еще дышала. Только что можно было на что-то надеяться, но… Но даже надежда пока еще оставалась: вдруг ей просто показалось? Вдруг мама просто дышит теперь совсем неслышно? Ей не хотелось узнавать правду тогда. Вот она и сидела рядом, оцепенев, не чувствуя своего тела, рук, ног. И не желая ничего чувствовать.

Долго так сидела, пока не привыкла к мысли, что все – надежды больше нет никакой. Мамы нет. Она ушла. Надо жить теперь без надежды, без маминой любви…

Тут она вдруг вспомнила, что мама же как раз предупреждала: «Бойся, когда все слишком сладко, слишком хорошо… Не верь, когда все без сучка, без задоринки. Боком выйдет!»

И как это она забыла про этот пункт маминой жизненной программы?

Все помнила, а это забыла.

Расслабилась. От успехов голова кругом пошла…

Однако вдруг мелькнула надежда. Вдруг Неля все-таки не так поняла эту несчастную женщину? Вдруг она просто сумасшедшая? А вот надо сейчас набрать Сашу и сказать, что рядом с ней, Нелькой, сидит его жена. И пусть Саша захохочет своим прекрасным открытым смехом.

И после этого можно будет встать и спокойно, с достоинством свалить. И никогда больше с психованными не соглашаться коммуницировать.

Но оцепенение не давало сделать даже такую простую вещь, как позвонить мужу Саше.

Сумасшедшая между тем собралась с силами и заговорила:

– Я сама не своя. Простите. Так вышло. Не знаю, что теперь будет. Саша уехал и взял случайно мой компьютер. У нас одинаковые. Он торопился, опаздывал и перепутал. А я открыла, мне почту свою надо было посмотреть. Ну а там… фото ваши с ним… Я почему-то случайно кликнула на фото…

И там…

Женщина стала задыхаться. Не плакать, не всхлипывать, а именно задыхаться. Нелька знала, когда так бывает. Это случается, если слез больше не остается.