Фата на дереве

Габриэлла почуяла: клюет!

Раньше не клевал. Никак. Просто – гранитная скала на Крайнем Севере. Никакие сигналы не принимал.

Но сегодня! Сегодня – ее день. Главное – не пережать. С точностью до микрона.

Ничего лишнего.

Шажок за шажком.

И медленно-медленно.

Торопиться некуда. Время теперь работает на нее. Он уже раскрыл пасть, плывя к наживке на крючке. И вот сейчас… Сейчас надо, чтоб наживка эта показалась ему самой главной целью всей жизни…

Ах, как бы он сейчас взял ее… Притянул к себе, посадил на колени… И прямо тут…

У Ростислава кружилась голова, сердце билось что есть силы…

Не может быть, чтобы и она не чувствовала его зов. Не может быть, чтобы отказала… Но она не из этих… Недоступная давалка… С ней все иначе… Но… От нее с ума сойти можно… Нежная, милая… Чистая… Глаза, как озера… Вот, в чем утонуть…

Он осушил бокал до дна.

Габриэлла заботливо подлила. Сама она не пила. Назад-то ей за рулем придется быть… И, кроме того, сейчас, именно в этот момент необходим самоконтроль. Полный. Сапер ошибается лишь однажды…

– Может быть, еще вина?

Официантка подскочила некстати.

Всюду чужие глаза…

– Несите еще, – велел Ростислав.

– Не много ли? – с мягкой улыбкой заботливо спросила Габриэлла.

– Легкое вино. Жажду утоляет… От легкого вина ничего плохого не будет, – ответил Славик, не понимая, что его уже развезло достаточно сильно.

– Ну, смотри сам, – девушка опять повернулась вполоборота, глядя на воду.

– Так ты не сказала о своей мечте. Поделись.

– Но и ты о своей не сказал…

– Я первый спросил…

– Ты действительно хочешь знать?

– Конечно, иначе зачем спрашивать?

– И ты хочешь, чтобы я тебе честно ответила?

– Честно-честно!

– И не будешь потом говорить, что я дура, раз о таком мечтаю?

– Ты никогда не казалась мне дурой!

– А если на этот раз покажусь?

– Нет. Этого не будет. Не бойся.

Габриэлла снова задумалась.

Он ждал. Вполне расслабленно.

Подошла официантка. Открыла новую бутылку. Налила. Исчезла.

Он снова глотнул.

Улыбнулся ободряюще:

– Ну же! Я жду…

– Хорошо. Слушай:

«Кабы я была царицей, —
Третья молвила девица, —
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря…»

Славик умилился. Неужели? Неужели – она мечтает о…?

– Ты… Ты о ребенке мечтаешь? Я правильно тебя понял?

– Да, – кивнула, потупившись, Габриэлла. – Дура, да? Ты это подумал сейчас?

– Ты дурочка, что свою мечту глупой считаешь, – возмутился Славик. – Нет, конечно, не дура.

Он помолчал и решился:

– Это ведь и моя мечта тоже! Вот такое странное совпадение произошло… Бывает же!

– Но тебе-то что мешает! Тебе-то!

– Ничего не мешает, – помрачнел Ростислав. – А вот, сама видишь…

– Вижу… Вижу идеального мужа…

Габриэлла замолчала. Наступал ответственный момент. Тут лишнее слово – и все. Сорвется добыча с крючка. А добыча серьезная… Нельзя, чтоб и малейшее сомнение закралось в ее искренности, незаинтересованности. Так. Друзья встретились. Случайно оказались в городе в московскую жару.

И вот – у каждого свое… Своим делятся… А с кем же еще делиться, как не с друзьями?

– Ты, прости, Слав… Я о своем задумалась… Я недавно с любимым человеком рассталась. До сих пор болит.

Габриэлла опустила голову низко-низко и судорожно вздохнула. Вполне можно было подумать, что она прячет слезы. Вполне.

– Я детей от него хотела. Только и всего. Просто – любила. Потому и детей хотела. – Она старательно перевела дух, чтобы показалось, что борется с волнением и болью.

Взяла салфетку, чуть промокнула веки под глазами, подняла голову и с полуулыбкой промолвила:

– Ладно, проехали. Он не захотел себя связывать. Хотя… Чем связывать? Я не предлагала замуж… У меня же все есть, мне от него ничего не надо. Только ребенку хотела жизнь дать. Нашему с ним ребенку. Это что – преступление? Как ты считаешь?

– Идиот он, твой любимый, – такая девушка рядом, а он… Да я б мечтал…

– Но у вас-то что? У вас никаких проблем быть не должно, чтоб мечты сбывались, – сочувственно промолвила «друг семьи».

Она уже понимала: все идет по ее плану. И все осуществится так, как ею и было задумано.

– Вот и я не понимаю, почему, – подтвердил Славик.

Он видел сочувствие в глазах собеседницы, видел понимание, чувствовал ее чистоту, неиспорченность, бескорыстие.

Такие явные редкие качества, как чистота и бескорыстие, обычно свидетельствуют о крайнем цинизме и расчете того, кто так умело их демонстрирует. Но мир так хитро устроен, что мы скорее верим тому, что нам кажется в данный момент, а не каким-то там изречениям и чужим выводам.

В данный момент Славик верил Габриэлле безоговорочно. И она это ощущала всеми фибрами своей души.

– Я не знаю, чем Сана твоя недовольна, – вымолвила осторожно чистая и бескорыстная девушка.

– То есть… Что значит – недовольна? Она… жаловалась тебе? – напрягся Славик.

– Ну, практически да. В общем, говорит, в постели ее что-то не устраивает… И вообще… – Да что я буду разносить чужие слова – это не в моих правилах… – пропела Габриэлла.

Славик ее услышал!!!

Это она учуяла сразу и возликовала. Услышал именно то, что ей и надо было.