Фата пропавшей невесты

– Кто же эту диверсию придумал? – поинтересовалась я, подходя к довольно молодой женщине в резиновых сапогах, в которые были заправлены джинсы, довольно поношенном свитере и рабочих перчатках на руках. – Кто будет виноват, если простудятся все поголовно?

– Районо, которое сейчас переименовали, а по сути, как оно было «оно», так и осталось! Только «оно» никогда виновато не бывает! – сердито ответила Семенова. – Кто тут ваш, – она кивнула в сторону школьников, – а то я вас что-то не знаю.

– Моего тут нет, – успокоила я ее. – Меня к вам другое привело. Вы Людмилу Большакову помните?

– Конечно. Очень умная девочка. Училась блестяще. Впрочем, золотая медаль сама за себя говорит, а что?

– Меня интересует, с кем она в классе дружила, неважно, с девочкой или мальчиком. Все-таки она столько лет с ними провела.

– А почему вы интересуетесь? – насторожилась Зоя Филипповна.

– Не волнуйтесь, из самых добрых побуждений. Дело в том, что у Люси через две недели свадьба. В списке гостей сплошь известные в Тарасове люди – деловые партнеры ее матери и другие бизнесмены, а вот молодежи почти совсем нет. А Люся последний год провела в Стэнфорде, откуда только недавно вернулась. Сами понимаете…

– В Стэнфорде? – воскликнула Семенова и, забыв, что она в грязных рабочих перчатках, схватилась за щеки. – Подождите! Я, конечно, понимаю, что ей сейчас не до этого, но вы с ней поговорите, пожалуйста, не могла бы она прийти к нам первого сентября на день знаний? Мы бы организовали ее выступление перед учениками. Наши выпускники поступают в самые престижные вузы страны, но вот Стэнфорд! Таких высот еще никто не достигал. Если бы она рассказала о том, как добилась этого, что представляет собой этот университет, как там поставлен процесс обучения и какие перспективы открываются перед теми, кто его закончил, это был бы такой стимул учиться для наших балбесов!

– Я ей скажу, а она вам позвонит и сообщит о своем решении, – пообещала я. – Но я вернусь к тому, с чего начала. В общем, за этот год Люся растеряла все свои местные связи. Сами подумайте: разница во времени, напряженная учеба, новые знакомые. А здесь ей просто некогда было эти связи восстанавливать, как говорится: с корабля – на бал. Вот мы и решили выяснить, с кем она тут дружила, и пригласить этих молодых людей на свадьбу – ей и сюрприз будет, и пообщаться с кем, а то вокруг одни взрослые, у них другие интересы, а это все-таки такой торжественный день в ее жизни, не хотелось бы, чтобы она скучала.

– Понимаю, – покивала Зоя Филипповна. – Но, увы, ничем не помогу. Не было у нее здесь ни друзей, ни подруг.

– Может быть, ее дразнили из-за того, что она заикалась, вот отношения и не сложились? – подсказала я.

– Заикалась? – удивилась она. – Люся никогда не заикалась. А насчет того, чтобы дразнить, так я бы это мигом пресекла самым решительным образом. Люся общалась со всеми ровно, конфликтов не было, но и близких отношений – тоже. Да и некогда ей было – она же параллельно в музыкальной школе училась и дополнительно языками с репетиторами занималась. И у нас в лицее загруженность большая. К тому же молодежь сейчас предпочитает виртуальное общение реальному, уткнутся носом в свои гаджеты, и не дозовешься. Так что если у нее друзья и были, то не из наших.

– Жаль! – искренне вздохнула я. – А вы не помните, случайно, из какой школы к вам Люся пришла?

– Да вы что? Столько времени прошло! – воскликнула Семенова. – Это была какая-то совсем заурядная школа, – с некоторым пренебрежением сказала она. – Не здесь, не в центре. Я еще удивилась, что она там проучилась только полгода, а к нам в пятый класс пришла. Вертится что-то в голове. Вспомнила! – радостно воскликнула она. – Двенадцатая! Мы же до преобразования в лицей одиннадцатой были. Но я не думаю, что за полгода Люся могла обзавестись там близкими друзьями.

– И все-таки попробую, – вздохнула я и, попрощавшись с Семеновой, пошла к машине, а мне вслед раздалось:

– Пожалуйста, не забудьте поговорить с Люсей о ее выступлении в нашем лицее.