Фаталити. Цена его успеха

— Надеюсь, не из-за… – одёргиваю себя, прежде чем озвучить своё подозрение.

— Из-за чего, Илиана? – спрашивает, процедив мне на ухо. – Из-за наркотиков?

Я молчу в знак согласия. Чувствую, как его это злит.

— Это просто головные боли и давление, – встаёт с места и наклоняется надо мной. – Не переживай, я не так немощен и слаб, как тебе могло показаться, – выплёвывает с презрением.

Выпрямляется, что-то говорит Диме на сцене и уходит. А я остаюсь сидеть на месте и обрастаю презрением к самой себе. Злюсь за собственные мысли. Сердце рвётся на мелкие части.

Следом идут номера Мии и Ники. Мы репетируем их дважды и, оставшись довольной результатом, я отпускаю их за кулисы готовится к своим выступлениям.

На телефон раздаётся звонок от бабушки. Я выхожу из зала в коридор, чтобы спокойно поговорить по телефону. Принимаю вызов, пройдя к окну и разглядывая опустевшую улицу из-за дождя.

— Алло, – слышу грубый женский голос на том конце провода. Понимаю, что это не бабушка. Мама.

— Я слушаю. С бабушкой всё хорошо? – тут же интересуюсь у неё.

— Да, мы вышли прогуляться в лесу, подышать свежим воздухом.

Её слова обескураживают меня. Не помню, когда в последний раз эта женщина выходила просто погулять.

— Я хотела поговорить с тобой, – говорит она следом. – Есть время?

— Да. О чём ты хочешь поговорить?

— О бабушке. Не забирай её с собой. У меня нет никого, кроме неё, – я слышу, с каким трудом даются ей слова.

— Я ведь не запрещаю вам общаться. Будете на связи, – произношу сдержано, пытаясь понять, какие мотивы у этой женщины.

— Илиана, ты ведь понимаешь, о чём я.

— Нет, Эльза, не очень понимаю. Тем более после твоих слов у нас дома, – говорю с напряжением.

Вспоминаю ту грязь, которую она вылила на наши головы, и вновь вскипаю от злости.

— Она единственный родной человек в моей жизни, – её голос дрожит. – Я потеряла папу, брата, тебя, твоего отца. Не хочу потерять и её.

— Странно, что ты только сейчас об этом задумалась.

Я не верю этой женщине, но и не могу отрицать её искренних чувств к родной матери.

— Я пообещала ей и могу пообещать и тебе, что закодируюсь, – продолжает она уверено. – Устала от такой жизни. Да и жизнь ли это вообще?

Она шокирует меня, так как никогда не обещала подобного. Все попытки бабушки уложить её в лечебницу всегда заканчивались скандалом и криками.

— Я не могу пока ничего тебе обещать, касаемо нашего переезда, – отвечаю ей сдержанно. – Но, если ты серьёзно решила взяться за своё здоровье и жизнь, я даю тебе слово, что помогу всем, чем смогу. И финансово, и морально.

— Сейчас единственное, что мне необходимо, это, чтобы мама была рядом и поддерживала меня.

Мне тяжело даётся разговор с ней. Я прошу её передать трубку бабушке. Слышу, как она куда-то идёт и через полминуты телефон берёт ба.

— Всё хорошо? – интересуюсь аккуратно у неё.

— Да, родная.

— Что ты думаешь? Веришь ей?

Я слышу, как она отходит от Эльзы.

— По крайней мере за столько лет никогда ещё она не говорила ничего подобного, – произносит тихо. – Она моя дочь, и я хочу верить в лучшее.

— И остаться здесь тоже хочешь?

— Мне хорошо здесь, я чувствую подъём сил. Знаю, что это всё благодаря вашей с Тиной заботе и вниманию. Поэтому я не хочу идти против твоего решения и спокойствия.

— Но также не хочешь оставлять маму одну, не так ли? – тяжело вздыхаю.

— Конечно, – отвечает еле слышно. – У неё нет никого, Илиана. Она ведь пропадёт одна.

Я чувствую, как нервы сдавливают виски. Понимаю, что необходимо принять решение, которое будет всем во благо.

— Бабуль, мне необходимо время. Я очень устала и не могу соображать здесь и сейчас, – признаюсь честно. – Мы пока ещё в городе. Давай для начала проверим, насколько решительна в своих намерениях твоя дочь.

— Не думай пока о нас, – произносит с заботой. – Разберись с вашими отношениями с Ираклием. На данный момент это самое главное.

Внутри вновь всё сжимается от мыслей о нём. Я перевожу взгляд в окно и замечаю его на парковке. Ираклий стоит, облокотившись о свой автомобиль, глубоко вдыхает воздух в лёгкие, будто ему не хватает его. Его одежда мокнет под мелкими каплями дождя, но кажется, он даже не обращает на это внимание. Снимает с глаз очки, достаёт пачку сигарет из кармана и закуривает одну.

— Ба, я перезвоню попозже, ладно? – говорю, направляясь вниз к выходу.

— Да, родная, конечно. Я целую тебя и удачи сегодня твоим девочкам.

— Спасибо, – улыбаюсь ей и признаюсь в любви. Попрощавшись и сбросив вызов, я спешу вниз, чтобы успеть поймать Ираклия одного и поговорить с ним. Плевать на дождь, главное, что мы можем побыть наедине. Мне необходимо сказать ему всё, что чувствую. Иначе не вынесу этого дня и последующих тоже.

Я выхожу на улице и прохожу к его автомобилю. Он продолжает стоять один, и я с облеганием выдыхаю.

— Не помешаю? – интересуюсь у него, подойдя ближе.

Он отрицательно качает головой. Я встаю рядом с ним и облокачиваюсь о машину. Достаю из сумки сигарету и тоже закуриваю.

— Если бы мы шесть лет назад увидели себя такими, то были бы очень злы на себя, – усмехаюсь, вспоминая, как мы презирали и избегали вредные привычки.