Фатальная красота

— Каком именно? У меня их много, — недовольно пробурчал потревоженный доктор.

— О Фадееве Викторе.

— А вы кто ему будете? — спросил доктор, по-видимому, полностью придя в себя. — Я вправе говорить о нем только с его родственниками, в крайнем случае, с друзьями.

Я достала из сумки удостоверение и поднесла его к глазам Никиты Константиновича.

— По вашему мнению, это веский довод, чтобы уделить мне немного своего драгоценного времени?

— Вполне, — сконфузился доктор. — Вы присаживайтесь, зачем стоять, когда стулья есть.

— Благодарю, — сказала я, присаживаясь напротив него. — Итак, в первую очередь меня интересует такой вопрос. Была ли возможность у Фадеева перемещаться с поврежденной ногой по городу на прошедшей неделе?

— Это исключено. Он прибыл в наше отделение в довольно плохом состоянии. В первое время он лежал, не вставая. Любое движение причиняло ему сильную боль.

— Значит, травма была серьезной?

— Не то чтобы очень, однако требовалось соблюдать постельный режим. А потом он тут выкидывает номер, свойственный только молокососам, — сбегает из больницы. Развлечений ему, видите ли, не хватает.

— Значит, Фадеев все-таки мог двигаться самостоятельно. Ходить, по крайней мере?

— Конечно, это было запрещено, потому что он мог еще сильнее растянуть и без того поврежденные связки. Но разве для него это серьезный аргумент? Если он и дальше будет продолжать ребячество, то рискует остаться калекой до конца жизни. Согласитесь, что с его тягой к авантюрам это вполне реально.

— Ну что ж, спасибо за беседу, Никита Константинович, не смею больше отрывать вас от пациентов.

— Пожалуйста, всегда рад помочь, — сказал доктор, поднимаясь из-за стола. — Вас проводить или сами обратную дорогу найдете?

— Сама, я отлично ориентируюсь в зданиях.

— Раз вы столь категоричны, тогда всего доброго, Татьяна Александровна.

— До свидания, Никита Константинович, — попрощалась я и покинула кабинет главврача.

* * *

Ну что ж, теперь я знаю, что Фадеев действительно самовольно покинул больницу, но это было в пятницу, а в четверг утром, в день убийства, он был на больничной койке.

Вот и оправдалось мое предчувствие насчет Фадеева. Он тоже не причастен к убийству. Видно, придется мне хорошенько подумать относительно того, где следует искать убийцу, в каком направлении действовать.

Я достала из пачки сигарету и прикурила, благо уже покинула здание больницы. По дороге к машине я попыталась проанализировать, в чем причина моих неудач при расследовании. Мне упорно казалось, будто я продумала и проверила все вероятные версии, но убийца Казаченко был до сих пор неизвестен. Так что же я упустила из виду?

Сев в машину, я продолжала пребывать в состоянии глубокой задумчивости. Что-то у меня не складывается с расследованием, сплошная неразбериха.

Чтобы разобраться в деле, я стала прокручивать ситуацию с самого начала. Итак, погибает богатый предприниматель, имеющий молодую жену. Некто подложил в его машину бомбу. Смерть бизнесмена может быть выгодна разным людям в зависимости от того, каковым был мотив убийства. Вероятных мотивов три: ликвидация конкурента, жадность нетерпеливой жены (которой надоело ждать, когда престарелый муж прикажет долго жить) и, пожалуй, самый бредовый — ревность. С первыми двумя мотивами все понятно, в каждом из них, при условии, что он вдруг оказался бы истинным, имеется смысл, против которого не возразишь. Но в результате проверки не появилось никакой зацепки для продолжения следствия в этих направлениях — у всех подозреваемых есть «железное» алиби.

С другой стороны, если бы я была на месте Виктории, то не стала бы прибегать к помощи знакомого, пытаясь решить такую деликатную проблему, как устранение надоевшего мужа. Ведь подозреваемых в первую очередь как раз и ищут в непосредственной близости от убитого. Поэтому логичнее предположить, что исполнитель заказа был темной лошадкой, с личностью которого никто не свяжет саму Викторию.

Вот это, пожалуй, стоящая мысль, достойная дальнейшего рассмотрения. Я уже не раз предполагала, что причина убийства так или иначе вертится вокруг Виктории. Эта женщина молода, красива и при желании отыщет козла отпущения, готового ради обещаний вечного счастья в ее объятиях сделать ее вдовой. Тем более что супругу давно пора на тот свет.

Как сказал Фадеев, Виктория жадна до денег, значит, при ее амбициозности вполне логично представить, что она не будет ждать смерти Кузьмы Филипповича естественным путем. Надо бы проверить одну интересную догадку, вдруг сработает.

* * *

Конечно, я не дилетант, чтобы идти на проверку моей гипотезы, не захватив с собой парочку или тройку необходимых вещей. Поэтому я заехала домой и положила в сумку диктофон, «жучок» и хитрое фотографирующее устройство, по виду напоминающее обыкновенную шариковую ручку.