Фатальный Фатали

Слышал Фатали, книга есть, ему как-то итальянский трагик Фанфани рассказывал (который открыл магазин модных шляп, когда перестала существовать оперно-балетная труппа, ибо Крымская война, траур на полгода по случаю кончины императора Николая), о государе, как править. Но где ее достать? Он-то как-нибудь приобретет, а вот Юсиф, где и как он купит? Почти во времена Юсифа, правда, жил этот великий философ (Макиавелли?). Уж вряд ли Юсиф знал итальянский, хотя случается, и сын служанки, плебей вчерашний, а как вознесется!., или латынь, - можно было бы завести Юсифа во Флоренцию или Рим, где впервые были изданы эти труды о том, как править; да и в Лондоне мог бы прочесть, если б знал английский. Узнал Фатали в беседе с турецким консулом, выполняя задание Никитича, чтоб приблизить его "к нашим", что есть перевод и на турецкий, "да, да, точно помню, в руках держал, "Государь" Макиавелли, достопочтенной памяти султан Мустафа Третий перевел, постараюсь достать для вас". А ведь достал! Увы, увы, зря б привел Фатали Юсифа в Стамбул - через сто лет после правления лжешаха родится султан, ох и тщеславен был - для него сочиненье это будто зеркало в золотой оправе, глядится и глядится в него, чтоб следовать заветам мудрейшего Макиавелли: о фортуне, которую надо познать, и о флирте, которым можно ублажить эту самую капризную фортуну, эти эф.

Как там у проницательнейшего Макиавелли? Во-первых, уничтожить всеми имеющимися средствами (и ослепление, и живьем в землю, и пытки, "прочее, и прочее) всех, кто угрожает безопасности и самому существованию государства, да-с, справедливая кара, а не тиранство! Что? Вера в добро? Эти морализующие фарисеи! Надо - ты добродетелен, надо - и ты казнишь: найдется нечто, что кажется добродетелью, но верность ей была бы гибелью для" государя, и найдется другое, что кажется пороком, - а разве оно не порок?! - но, следуя ему, государь обеспечит себе безопасность и благополучие. Что еще? Вернее внушить страх (а разве иначе поступал Шах-Аббас?!), чем быть любимым, ибо подданные неблагодарны, изменчивы, точь-в-точь как в Коране о людях! лицемерны, трусливы. Страх - это и любовь, и верность, и послушание, - не смущаться именем жестокого, потому что без этого ни в войске, ни в чиновничестве, ни во всем народе не будет ни единства, ни готовности идти в бой во славу государя и престола.

Ах, как жаль, что не узнать Юсифу о советах итальянского мудреца, - уж следовал бы Шах-Аббасу, современнику Макиавелли!.. И еще: быть лисицей, чтоб распознавать западню, и быть львом, чтоб устрашать волков. Особенно нравилось султану, о чем Фатали прочел в комментариях к турецкому переводу, насчет верности государя слову и честности: разумный государь мало считается с обещаниями, хитростью кружит головы людям и в конце концов одолевает тех, кто полагается на честность, - люди злы и не станут держать слово, данное тебе, потому и тебе нечего блюсти слово, данное им. И о трех силах - народе, знати и армии: держать первых в узде, угождать вторым, опираться на третьих; и занимать народ празднествами и зрелищами. И создавать о себе молву как о великом и выдающемся. Нет, Юсиф-шах, Фатали это знает точно, вряд ли станет, хоть и лже, следовать Макиавелли: пусть кто другой из бывших слуг, который красив и статен, изучил итальянский и еще языки и мечтает быть советником у правителя, ибо наделал долгов, кости да кожа, и жаждет славы и состояния, - пусть он и проповедует, изображая себя диалектиком (?!), - а его в охрану к мелкому вельможе, входить со стуком (и даже кланяться бондарю). Наслышан и Кайтмазов о Макиавелли, прочел на немецком, скоро выйдет и на русском, и Фатали приобретет эту книгу, "Монарх", в переводе эФ Затлера: султан и здесь опередил царя - две книжки рядом: в Санкт-Петербурге вышла в 1869 году, а в Стамбуле ровно сто лет назад, почти месяц в месяц, в 1183 году Хиджры, что как раз соответствует 1769 году от Рождества Христова.

Но как Юсифу править? Ты, презренный ремесленник, отлично знающий, как шить седла, получил власть, что же дальше-то?! Как изжить рабье?

Вошли в тронный зал дряхлые, еле держатся на ногах, и Юсиф-шах встал, поклонился им. Ордена и другие знаки отличия, висящие на груди, тянули их вниз, и, согбенные, они еле носили свои бренные тела.

- Уже тогда были ордена?! - удивился Кайтмазов.

- Увы, были.

- Отчего увы?! - спросил он. - Ну да, понимаю, - продолжил, видя, что Фатали молчит. - Рад бы иметь сам, да вот только!... - И развел руками. Ни слова б не сказал, если грудь красили ордена, согласись хоть раз, что я прав!

- Мне о том же как-то и Колдун намекнул. И он и ты, вы оба правы, Кайтмазов! Имеющий умножает их, а неимеющий, вроде нас с тобой, хотя, извини, ты меня обогнал! ропщет, гневается на тех, чья грудь уже не вмещает, а желания неуемны.