Фатальный Фатали

А можно и не в Лондон, в пределы иные: через Тифлис - как же не привезти Юсифа в родной для Фатали Тифлис? - в Азов и Каф, куда ездят русские купцы, чтоб купить цветного шелку, брусы мыла халянского, косяки тафты ездинской и бурской, батманы перцу, ню-ги шафрану, аршины ожерелий, кантари ладану; и с купцами в Москву; или в Стамбул, погостив сначала у крымского хана, - к султану, удивляясь смелости гяура - московского князя Вельского, разгневанного на своих падишахов и тайно бежавшего в Литву, став презренным отъездчиком, а оттуда, обманув новых друзей-литовцев и под предлогом поездки в Иерусалим, застрять в Стамбуле; и узнать от него о диковинных нравах, почти как в родной Персии: не дозволяют путешествовать, дабы не научились чему-нибудь в чужих краях и не ознакомились с их обычаями, - отвратить от нововведений и удержать в рабском состоянии, и потому редко встретите путешественника, разве только с посланником или беглого, как сам Вельский, но бежать трудно, потому что все границы охраняются бдительно, а наказание за подобную попытку, если поймают виновного, есть смертная казнь и конфискация всего имущества; и по той же причине не дозволяют иностранцам приезжать иначе как по торговым сношениям, чтоб сбыть им свои товары, как-то: меха всякого рода (черно-бурые лисьи, собольи, рысьи, бурой лисицы, куньи, горностаевые, серые беличьи, бобровые меха росомахи, шкуры большой морской крысы, имеющей запах выхухоли, беличьи красные, лисьи красные и белые, а также белые волчьи и белые медвежьи меха), воск, сало, выделка лосиных и воловьих кож, ворвань, или рыбий жир, - для смазывания шерсти для сукон и мыловарения, икра белужья, осетровая, севрюжья и стерляжья, деготь, который гонят из сосновых деревьев, и рыбьи зубы, вывозимые персиянами и бухарцами для делания четок, ножей, сабельных рукояток, и тертый из них порошок как противоядие, а рыбы, снабженные этими зубами, - моржи, ловятся близ Печоры; и для получения чрез их руки произведений чужеземных: шелковых материй, сукна, свинца, жемчугов и иного добра; и о грабительствах царя, от которого сбежал Вельский; и запомнил бы Юсиф слова царя о том, что народ сходен с его бородою: чем чаще стричь ее, тем гуще она, или с овцами: надо стричь по крайней мере раз в год, чтоб не дать им совершенно обрасти шерстью.

Можно и на Восток отправить Юсифа, в Индостан, в страну Великих Моголов, к Джалалэддину Мухаммед Акбару: у него родился наследник, и шах бросил клич, чтоб хлынули к нему зодчие и камнетесы, плотники и землекопы, - будут строить новый город, столицу Фатехпур, почти Фаталиград, он растет на глазах, уже больше Лондона, а какая здесь торговля! какие базары! Мощеные мостовые, бани, падишахский дворец, а вода какая здесь вкусная! И везут купцы индийские золотые слитки в Европу, из которых чеканят голландские дукаты или французские экю.

Но Фатали под оком цензора Кайтмазова лишает героя столь заманчивых путешествий, дабы не ограбили и не пленили его морские пираты, напавшие на каравеллу испанского купца.

А ведь чуть не судили в Лондоне Юсифа, посадив в Тауэрский замок: он поспешил, боясь заразиться чумой, слухи о которой поползли по Лондону, в таверну в одном из близких местечек (Депфорд?), где провел целый день, нарушив предписание ислама и выпив вино за успех своего, увы, убитого на его глазах друга, - Юсифу чудом удалось спастись, убегая от погони, как в Гяндже, когда фанатики с факелами ворвались в духовное училище, чтоб расправиться с еретиком учителем, отвратившим Юсифа от духовного сана; и с рассветом он оказался в Лондоне и, найдя купца, с которым прибыл сюда, ждать его возвращения - покинуть сырой, мрачный и неуютный город и пристать к жарким берегам родного края.

И попала о Юсифе фраза в доклад канцелярскому суду двора ее величества Елизаветы, написанный на казенной судебной латыни:

"...защищаясь и ради спасения своей жизни, тогда и в том месте вступил в борьбу с названным Кристофером, чтобы отобрать у него упомянутый кинжал. И так случилось в этой схватке, что названный Ингрэм, защищая свою жизнь, нанес кинжалом стоимостью в двенадцать пенсов Кристоферу смертельную рану над правым глазом глубиной в два дюйма и шириной в один дюйм, от каковой смертельной раны Кристофер тотчас умер. Кинжал был выбит из рук названного Ингрэма субъектом с длинными черными усами и глазами с сатанинским огнем, оказавшимся купцом из Персии, Josephus Mochammedi filius5, был подвергнут аресту, но сумел бежать, поиски названного субъекта оказались без результата".

И новоявленный тюрок или перс, изучивший латынь в университете, натыкается на некоего подозрительного субъекта Josephus Mochammedi filius и тщетно пытается распутать, кто да что, теряя на это годы, а может, и всю жизнь; а известие сие - всего лишь подрезанные Кайтмазовым крылья фантазии Фатали.