Фатерлянд

Ночью она увидела старого доктора во сне. Ким никак не могла понять, что он для нее значит, но в глубине души хотела с ним встретиться.

Ким Хван Мок вернулась за свой стол, но никак не могла сосредоточиться и некоторое время пустыми глазами смотрела на двуязычный список имен и фамилий.

— У вас телефон звонит, — сказал ей кто-то.

Звонил директор оптовой фирмы, поставлявшей продукты питания. Ким начала с дежурной лести, сказав, что всем очень понравилась недавно присланная кунжутная настойка. Директор поблагодарил. Ким постепенно втянулась в разговор, надеясь, что работа поможет ей не думать о медицинском центре. Директор (его звали Ёсимото) рассказал о поставках сардин, бонито и моллюсков, а также сообщил, что может предложить большую партию лапши быстрого приготовления и карри. Продукты, правда, немного просрочены. Кроме того, сказал директор, на складе в порту Хаката хранится партия колбасы.

При слове «колбаса» внутри у Ким что-то екнуло. Она определенно слышала это слово раньше, хотя и не помнила, где и когда.

— Колбаса? — переспросила она.

— Ну да, из Китая. Мы получили ее пару лет назад из Гуаньчжоу. Но здесь она не пошла — слишком соленая. Она лежит на складе на пирсе Хакозаки. Недорого. Будем рады, если вы ее возьмете.

Ким уточнила, что именно за колбаса, и директор пояснил, что из вяленой свинины.

Внезапно в памяти снова ожили давно забытые образы.

Однажды, когда она пошла в первый класс, отец принес домой большой кусок мяса цилиндрической формы.

— Это, — объяснил он, — называется «колбаса»!

Отец всегда говорил очень мало и еще реже смеялся, так что вся семья была крайне удивлена, что он находится в приподнятом настроении.

— Да, необычный случай! — сказал отец.

Оказалось, в тот день к нему на прием пришла старуха, репатриантка из Японии, — с жалобами на боли в коленях и дискомфорт в животе. Она уехала из Японии лет сорок назад и жила в Пхеньяне, пока ее не отправили в ссылку в эту местность. Так вот, эта старуха сказала, что у нее нет ни вона, чтобы заплатить доктору, и вдруг резко задрала юбку.

— Я чуть со стула не упал! — рассмеялся отец.

Оставшиеся в Японии родственники изредка присылали женщине гостинцы, уж какими путями, неведомо, и старуха прихватила с собой самое ценное, что было дома, — колбасу. Она была вынуждена спрятать ее под юбку, потому что сын и невестка считали, что мать слишком много тратит на себя.

— Колбаса-то почти телесного цвета и выглядела, как обрубок третьей ноги! — смеялся отец.

— …алло! Лейтенант Ким! Вы слышите меня? — раздалось из трубки.

Ким очнулась:

— Я думала о колбасе… Вы не могли бы привезти к нам в штаб образец на пробу?

Директор согласился. Ким повесила трубку и осталась сидеть на стуле с улыбкой на губах.

— Что-то хорошее? — спросил подчиненный.

— Да так… Забавный он, этот директор.

Ким перестала улыбаться, встала из-за стола и направилась к выходу. Она досадовала, что позволила себе улыбаться.

У нее еще оставалось время, и Ким решила переодеться в гражданское платье. Эта процедура, как и причесывание белой расческой, успокаивала ее. Она вошла в зал «Клен» и открыла общий шкаф. Шкаф был огромный, такие обычно покупают родители своим детям на свадьбу. Он стоял в отеле в качестве образца. На ценнике значилось, что стоит он восемнадцать миллионов иен. Ким и ее соседки по комнате были поражены суммой и несколько раз тщательно пересчитали нули. Ценник все еще свисал с дверной ручки. Рядом с футболкой и джинсами на плечиках висел серый костюм, а за ним — второй комплект униформы. Когда Ким покупала этот костюм, в магазине его завернули в прозрачный пакет и дали белые пластмассовые плечики, что казалось совсем уж в диковинку. Прежде чем вынуть костюм из пакета и разложить его на кровати, она несколько раз провела рукой по покрывалу, чтобы стряхнуть пыль.

Из всех женщин-офицеров только Ким Хван Мок имела право носить гражданскую одежду, поскольку она проводила переговоры с представителями торговых компаний. Помимо костюма, купленного по скидке, она приобрела еще две белые блузки, четыре пары чулок и сапоги на низком каблуке. Юбку она носила только в школе, а чулок и вовсе не видала. Они приятно касались кожи и хотя были очень тонкими, в них почти не ощущалось холода. Одну пару она даже подарила Ли Ги Ён, которая жаловалась, что ей холодно сидеть на рабочем месте.

Ким сняла китель и футболку и просунула руки в рукава блузки. Блузка была простой — похожа на мужскую рубашку, — но Ким она очень нравилась. Округлая линия воротника, похожие на ракушки пуговицы… Она вспомнила, как возмущалась Ли Кви Ху, когда им выдали похожие рубашечки во время тренировок по захвату «Фукуока Доум». Даже сейчас Ли Кви Ху продолжала брюзжать, говоря, что в этих «тряпках» чувствует себя какой-то шалавой. Но в задушевных разговорах Ли стала все чаще признаваться, что такие вещи приятно носить.