Фацетии

Как-то вечером три приятеля собрались поиграть в Ремстале у одного трактирщика, весьма падкого на новости. Играть тогда в Вюртембергском княжестве было запрещено. Поэтому они уговорились с трактирщиком, чтоб он закрыл двери, задвинул засов и никого не впускал, не то их застанут в разгар игры и заставят платить положен ный за это штраф. Трактирщик, жадный до денег, легко согласился на их просьбы и принял условия. Когда они уже некоторое время играли, пришел, как они заранее договорились, этот самый Пауль Шалопай и стал колотить в дверь. Игроки, которые хитро все подстроили, притихли и сказали, что, может быть, это кто-то, кто заподозрил, что здесь играют. Поэтому они попросили трактирщика, чтоб он никому не открывал. Чем тише было в доме, тем громче и сильнее тот снаружи колотил в дверь руками и ногами. Наконец, один из друзей сказал: «Хозяин, пойди-ка разузнай, какие у него там новости, из-за чего он так неистово осаждает дверь». Хозяин, которого разбирало любопытство узнать что-нибудь новое, пошел спросить. Пауль Шалопай ответил, что он умеет нести яйца. Трактирщик живо передал это друзьям, которые у него сидели, и очень просил, чтобы они разрешили впустить этого человека, чтобы увидеть такое изумительное явление. Они, как все это было заранее условлено, немного помедлили, изображая, что им это очень неприятно, что они очень недовольны приходом этого человека. Наконец, побежденные упорными просьбами и настояниями трактирщика, они разрешили впустить того, кто колотил в дверь, только чтоб он не выдал, что они играют. Хозяин, горя желанием узнать поскорее что-то новое, вскочил, побежал, отодвинул засов, открыл дверь и радушно принял этого притвору. Потом он провел его в комнату, посадил за печку в темноту, словно кудахчущую курицу, и потребовал, чтобы он показал на деле то искусство, которым похвалялся: хозяину не терпелось посмотреть, что получится. Пауль Шалопай подчинился требованию, так как он уже долго держал на своей груди и согревал два яйца, и поэтому они были совсем теплые. Когда Пауль, некоторое время посидел, он позвал хозяина, чтобы тот подложил руку и осторожно вынул яйцо. Хозяин подбежал, взял яйцо, показал игрокам и поклялся бессмертными богами, что оно еще теплое. Потом он стал убеждать Пауля снести второе яйцо. Тот нехотя отнекивался, говоря: «Надо быть очень хорошей, совсем необычной курицей, чтобы нести в один день по два яйца». Но хозяин не отставал. Пауль уступил хозяину и тотчас же подозвал его, чтобы тот вынул второе яйцо. Хозяин подоспел, взял в руку яйцо, которое, как и первое, было теплым, вышел на середину комнаты и не мог нахвалиться дивным делом. Наконец он всеми богами стал упрашивать, чтобы Пауль снес третье яйцо, обещая, что больше он от него ничего не потребует. Пауль ответил, что ему это будет очень трудно сделать. Он сказал: «Я даже боюсь повредить себе яичники и внутренности, и я потерплю от этого немалый урон в той области, которой я зарабатываю себе пропитание». Чем больше Пауль отказывался, тем настойчивее хозяин его упрашивал. Наконец Пауль сказал, что попытается в третий раз, к чему бы это ни привело. Когда пришло ему время освободить кишечник, он сказал: «Хозяин, иди-ка скорей, возьми желток, потому что это последнее яйцо вышло без скорлупы. Иди и посмотри, чтоб оно не свалилось на пол и не пропало». Хозяин — столь же легковерный, сколь любопытный — подбежал и подставил обе руки. Но там было не яйцо, Пауль наделал в руки хозяину, крича: «Ох, какой ущерб ты мне причинил! Больше я не смогу снести ни одного яйца! Это и есть то, чего я с самого начала так боялся!» Однако поняв обман, хозяин обнажил меч и набросился бы на Пауля, если б тот не отскочил и не спрятался за спину игроков.

История, полезная для любопытствующего. Она должна послужить примером для всех, кто слишком жаден до новостей.

112. ФАЦЕТИЯ О КРЕСТЬЯНИНЕ, КОТОРОМУ НЕ ПОДОБАЛО ЕСТЬ КАШУ

У одного крестьянина был работник. Когда утром перед работой (как положено в зимнее время) дали ему кашу, а он ел ее очень медленно, будто привередничая, то крестьянин стал так ему выговаривать: «О Бенцо, если бы мне было прилично есть эту кашу так же, как тебе, то я бы уплетал ее за обе щеки». Он думал, что теперь ему не подобает ее есть, так как едва лишь три дня назад он вошел в число сельских судей и судить на крестьянских сходках о межевых границах ему можно будет только натощак. А может быть, он думал, что от густой каши он опьянеет.

113. ДАЛЕЕ СЛЕДУЕТ ОТЪЯВЛЕННОЕ ВРАНЬЕ КУЗНЕЦА ИЗ КАННШТАДТА [233]