Фатум

Он вновь захохотал. И вдруг замер неподвижно, округлив до предела глаза. Все в страхе отстранились, даже Бес попятился назад. Первый раз Миха ощутил прикосновение чужой воли. Воли, от которой ему захотелось тут же лечь и умереть. Но этого ему не позволили. Его изогнуло дугой, заставив подняться на носочки. Голова запрокинулась назад, а глаза, вылезающие из орбит, красные от напряжения уставились четко в потолок фуры. Его смех, оборвавшийся в одночасье, перешел в шипящий хрип и через мгновенье он рухнул на пол, не шевелясь, лишь часто и тяжело дыша.

Все молчали. Первым нарушить молчание, решился Бес.

— Ань, — вновь обратился он к девушке. — То, что мы делаем — это не зло, каковым ты его представляешь, как и не добро, по той же мере. Это необходимость. Для всех, — парень на время замолчал, как будто к чему-то прислушивался. — Можешь считать, что мы идем не к Демону, а к Ангелу. Или считай, что мы идем вообще к нашему старому знакомому, не относящемуся ни к добру, ни к злу. Мы несем не оружие, не реликвию силы, мы несем лишь утраченную собственность. Своего рода личную драгоценность. Да и грехи свои ты сможешь замолить всегда. Главное остановиться вовремя и раскаяться всей душой в совершенных поступках, — он на мгновенье замолчал. — Но не сейчас. Сейчас надо выполнить обязательство, раз уж мы взялись за него. А смеяться над этим, — теперь Бес обращался к зашевелившемуся Михе. — Нельзя. Будь оно хоть добром, хоть злом, неважно. Это кощунство и большая глупость.

Больше разговоры не велись. Машина катилась дальше, изредка останавливаясь, и где-то к следующему вечеру остановилась окончательно. Двери распахнулись, и Бес негромко скомандовал.

— Вылезайте. Приехали.

Компания людей вылезла из машины, спрыгивая на обочину, за которой убегал вверх склон горы, поросший низкими деревцами и кустарником. Вокруг них так же были горы. Вечерняя прохлада была очень приятно, после суток тряски в душном кузове фуры.

— Куда теперь? В горы? — Моня осматривал ограниченный темными склонами пейзаж.

— Нет. Не сразу, — Бес вылез из машины последним. — Ночуем. Закупаемся продуктами и вещами, и лишь после этого в горы.

— А, ну да, — Моня почесал затылок. — Как-то не подумал на счет продуктов и вещей. Не так же, в самом деле, идти.

— Ага, — согласился Бес и пошел по обочине вдоль дороги, по одному только ему ведомому маршруту.

Два парня двинулись следом, изредка переговариваясь и что-то обсуждая между собой. Анна шла молча.

40. Игорь

Игорь ни разу до этого не был на Ай-Петри, ни разу не любовался Ялтой, раскинувшейся в дали на береговой линии, и никогда не дышал чистым прохладным воздухом гор, наполненным сладким можжевеловым ароматом с бархатными нотками душистых трав и цветов. Плато, раскинувшееся у него пред ногами, неровными каскадами уходило вдаль, прочь от моря, где незаметно для взгляда обрывалось и перетекало в следующую гряду гор, а за ней еще и еще дальше.

Небо над головой было хмурое, хотя вдалеке, над морем, ярко светило солнце, переливаясь веселыми бликами на постоянно движущихся, вечно играющих друг с другом в догонялки, барашках волн. Облака, которые были больше похожи на тучи, висели над самыми макушками растущих здесь разноростных чахлых деревьев, неправдоподобно изогнутых и переломанных постоянно дующими сильными ветрами. Облака образовывались тут же, прямо на глазах и тут же опускались вниз. И стоя близь пика горы можно было любоваться облаками и наверху и внизу одновременно. Испытываемые при этом ощущения Игорь не мог сравнить ни с чем. Как будто бы завис между небом и землей, замер в безвременном пространстве и следишь, как тени от облаков неспешно стелются по раскинувшимся внизу озерам лесов, по городкам на берегу моря, больше похожих на каменные песочницы, по склонам и равнинам окружающих это величественное творение природы, устремившее свои пики к самому небу.