Фатум

Чувствуя, что еще мгновение и он лишиться чувств от захлестывающего его чрезмерного ужаса, Егор все же сделал шаг вперед, для того что бы заглянуть в эту яму, которую методично забрасывал Антон. Куски обожженной коричневой земли срывались с лопаты и улетали вниз, гулко ударяясь там обо что-то. И Егора всего передернуло от того, что он там увидел. Антон, не останавливаясь, как робот, закидывал землей стоящий в яме вагон электропоезда метро. Четко вписавшись в размеры ямы, он выглядел здесь так же дико и неправдоподобно, как и вся эта пустыня целиком, с неадекватно ведущим себя Антоном. И было совсем непонятно, как он тут мог оказаться.

Вагон стоял на дне ямы, не касаясь своими краями ее склонов, но свет в его салоне горел, как будто бы он был подключен к электросети, и находился в составе. В салоне, прильнув к дверям и окнам, стояли люди: старики, дети, женщины, мужчины. Они плакали и бессильно били руками в прозрачную преграду, и как понимал Егор, молили о том, что бы их выпустили.

— Им надо помочь, — опять, как заведенный, повторил Антон.

Егор, не осознавая, что он делает, схватился за лопату и, сильно дернув, вырвал ее из рук друга.

— Что ты делаешь? — заорал он на товарища. — Что здесь происходит? Что это все такое?

Антон стоял как вкопанный и немигающими глазами смотрел сквозь Егора.

— Их надо закопать. Они застряли, — проговорил он бесстрастным голосом.

— Как закопать? Там же живые люди! — Егор кричал, понимая что, страх, овладевший им вначале, перерастает в злобу и заставляет его ударить своего друга, что бы тот не говорил таким голосом такие слова, что бы он не смотрел на него и на тех людей в вагоне, как на несуществующие и ничего не стоящие вещи.

— Они застряли. Поезда в метро ездят под землей. Им надо помочь выбраться, — Антон протянул руку к Егору и взялся за лопату, но Егор не спешил ее отдавать. Схватившись за нее двумя руками, он не мог поверить в происходящее. Тщедушный Антон одной рукой держал черенок так, что выдернуть его сейчас было не возможно. Он словно врос в землю и лопату держал так, что та даже не шевелилась от прилагаемых Егором усилий. А потом Антон потянул ее на себя резко и неотвратимо. Егор почувствовал, как земля ушла у него из-под ног и он, крепко держась за черенок лопаты, полетел влекомый сильным движением Антона через край ямы на крышу вагона, который содрогался от ударов, колотящих о стенки внутри людей, молящих выпустить их на свободу.

Больно ударившись о ребристое железо крыши, Егор поднял голову наверх, но Антон, продолжавший методично осыпать края ямы вниз, так и не обратил внимания на валяющегося внизу друга.

— Им надо помочь. Они застряли. Метро ходит под землей.

Он подхватил еще грунту и, размахнувшись, сбросил его вниз. Как видимо в этом куске находился облепленный землей камень. Егор видел, как на него летит большой кусок почвы, но отскочить в сторону не смог, да если бы и смог, то, наверное, не сделал бы этого, просто по тому, что не сообразил бы, голова его вновь наполнилась ватой, а перед глазами закружились предательские черные мухи. А брошенный другом кусок грунта с силой ударил Егора по голове, и он, мгновенье наблюдая за переливами выплеснувшихся неожиданно из ниоткуда созвездий, провалился в беспамятство, накрывая собой тот вагон поезда метро, который теперь будет ездить только под землей.

21. Бродяги

— Моня. Моня. Да проснись же ты! — Анна просунула руку сквозь решетку обезьянка и настойчиво тормошила парня за плечо. — Давай, просыпался!