Фатум (СИ)

Положив трубку, девушка устало опустилась в кресло. Значит, тетя ждет туристов с Запада, сестра выходит замуж, дядя… Да, дядя спасает мир. Он так думает, по крайней мере. Кажется, в этой битве Николь предстоит сражаться в одиночку. Но только, что ей делать? Как поступить? Где просить совета? Ответ напрашивался сам собой: недолго думая, девушка отправилась в психушку.

====== Глава 2 Посиделки в богадельне ======

- А! – на морщинистом лице Мэриан расцвела счастливая улыбка. – Контрабанда!

Женщина совсем по-детски схватила сверток и начала изучать его содержимое. Николь с печальной улыбкой наблюдала за трогательным зрелищем, сглатывая слезы: подумать только, какой малости могло быть достаточно для искреннего счастья.

- Девочка, – Мэриан подняла глаза, насторожившись, – ты же не ограбила кондитерскую, правда?

Николь усмехнулась и покачала головой.

- Эмбер выходит замуж, няня. Сегодня была дегустация образцов сладостей для свадьбы.

- Замуж! А я совсем забыла! – женщина огорченно покачала головой. – Тут время течет совсем по-другому. А кое-кто, – укоризненный взгляд карих глаз колол не хуже пчелиного жала, – совсем перестал меня навещать. Забыла Николь свою старую няню…

- Не говорите так! Вы прекрасно знаете, что это не так, няня. Просто…

- Ш-ш-ш, – тонкий смуглый пальчик мягко коснулся губ девушки. – Тебе не нужно оправдываться, девочка моя. Это я так, для протокола. Ведь журить молодежь – главная обязанность старушек, верно?

Она задорно хихикнула и вернулась к свертку: в нем было много образцов для исследования. Эмбер, которая, казалось, ждала свадьбы с момента рождения, устроила соревнование среди всех местных производителей сладостей, чтобы выбрать лучшего: самый счастливый день ее жизни должен пройти безупречно. Если бы было больше времени, она пригласила бы всех кондитеров страны, но, к счастью для жениха и его карманов, церемония состоится через пару недель: благоприятное время на исходе – говорят звезды.

Николь откинулась на спинку скамейки и прикрыла глаза: теплый летний ветерок приятно ласкал кожу, а шум прибоя успокаивал самые неуемные мысли. Во всех отношениях это место идеально подходило для психиатрической больницы. А может, само Провидение приложило руку к ее строительству. Мягкий климат, красивые пейзажи, морской воздух – эта земля стала бы лакомым кусочком, если бы не дурная слава: ни одно поместье не выстояло здесь и пяти лет. Пожары, ураганы, землетрясения, а кто-то поговаривал, что даже нашествия насекомых или прочих тварей, – от чего только не бежали хозяева поместий. В конце концов, было принято решение о строительстве санатория: туристы, не знающие о славе этой земли, могли бы стать неплохим источником прибыли, однако, слухи – великая вещь. Было очевидно, что люди, находящиеся в здравом уме, никогда не захотят жить на проклятом месте. Значит, оставалось только одно: заселить санаторий душевнобольными. Какая разница, где будет обитать тело, покинутое разумом? Таких пустых «сосудов» оказалось более чем достаточно: заработать клеймо психа всегда было просто. Проблемы были с персоналом: высокий заработок прельщал не всех, большинство предпочитало жить с суевериями, чем подвергаться риску, хоть и за высокую плату. В итоге был найден компромисс: в эту клинику стали определять тех, чьи случаи считались безнадежными, но чье поведение не было опасным для общества. Как правило, это были старики или калеки. Забытые всеми, они коротали остаток своих дней на земле, за которую когда-то знатные лорды мерились золотом.

Николь, правда, никогда не считала эту клинику психушкой. За все время, что она приходила навещать Мэриан, она встретила здесь не больше душевнобольных, чем на улицах города. Например, их бывший сосед, мистер Роббинс, первый четверг каждого четного месяца совершал пробежку вокруг своего участка. Все бы ничего, не будь он при этом абсолютно нагим. И ему было за семьдесят. Он утверждал, что этот ритуал приносил процветание его бизнесу. По поводу процветания Николь ничего утверждать не могла, но вот то, что именно его девятизначный банковский счет, приносил ему звание «чудик» вместо «больной хрыч», было очевидно. Кто бы мог подумать, что размер кошелька может стать мерилом психического здоровья?