Фатум (СИ)

«Не бросить ли всю эту затею? Затаюсь со своим амулетом и буду потихоньку осваивать его, — на миг смалодушничал он. — Нет! Негоже мне, человеку бывалому, идти на поводу у собственного страха!»

И вот, устыдившись своих предательских мыслей, оруженосец решительно произнёс:

— Ничего, прорвёмся! Ещё и не в таких переделках бывали.

— Уверен? — спросила Кристина.

— Да, — почти без колебаний ответил Кен.

Глава 17. Спуск

По запорошенной снегом дороге среди сугробов и елей медленно пробирались небольшие крытые сани. Смеркалось, мороз постепенно крепчал, а пронзительно воющий ветер стал поднимать с земли настырную колючую позёмку. Спасаясь от разгулявшейся непогоды, пассажиры саней занавесили окна и отгородились тем самым от всего остального мира. Их было только двое: бородатый старик в тёплой зимней хламиде чародея и молодой необычайно смуглый юноша в цветах императорской гвардии. Убаюканный полумраком волшебник давно уже клевал носом, а его замерзший спутник, от нечего делать, предавался воспоминаниям.

Звали гвардейца Керим эль Балья и это имя, вместе с нестандартным цветом кожи досталось ему от папаши башибузука, захваченного имперскими войсками в далёких походах на южные королевства. Говоря по сердцу, Кериму нравилось быть непохожим на окружающих. Сколько себя помнил, он всегда ловил на себе удивленные взгляды, всегда ощущал свою исключительность и, мало-помалу, это чувство привело его к мысли, что он рождён не просто так, не случайно. Правда, долгое время ощущения эти никак не подтверждались действительностью. Скорее даже наоборот: любой, кто оценил бы жизнь Керима со стороны, назвал бы её суровой, безрадостной и, в общем-то, бесперспективной. Будучи ребенком государственного раба, Керим с малолетства вкалывал на полях, затем помогал на кузницах. Позднее, когда его отец отработал положенные двадцать пять лет и стал вольноотпущенником, сын получил свободу вместе с ним. Но и это не принесло долгожданного облегчения: как вольный человек Керим немедля подпал под законы о воинской повинности и, в свои неполные семнадцать очутился в императорской армии. На этом большинство подобных историй и заканчивалось: оказавшись в роли пушечного мяса, подростки, как правило, ломались и, словно гужевой скот понуро тянули тяжёлую лямку солдатской службы. Так случалось почти со всяким, но только не с Керимом эль Балья. Ведь в отличие от своих сверстников он привык искать во всём знаки судьбы, и разглядел в таком повороте тот самый долгожданный шанс проявить себя. Слепо веря в свою счастливую звезду, парнишка бесстрашно стоял под градом чугунных ядер, бросался в рукопашную с самым сильным противником и что интересно, выбирался живым из любых передряг. В конце концов, он прослыл среди сослуживцев и командиров настоящим героем и если б не низкое происхождение наверняка бы уже стал офицером. Однако сословное деление на дворян и простолюдинов практически исключало подобную возможность. Из-за него сын раба продвигался по службе крайне медленно, совсем не соразмерно проявленной доблести. Так за полгода жесточайших битв и лишений из новобранца вспомогательных войск, Керим стал латником, затем кавалеристом, а ещё через два года и вовсе достиг предела, сделавшись императорским гвардейцем с постоянным жалованием и правом на пансион после выхода в отставку. Но звания гвардейца ему было мало, он явственно ощущал потребность к чему-то большему, к значительно большему. Поэтому, когда месяц назад Керим услышал о состязании за право стать хольдом, то не сомневался ни секунды. Он сразу понял, что должен участвовать и войти в число избранных, тех, кто заслужит право на собственный амулет силы. Так и случилось: Керим победил, опередив великое множество конкурентов, и теперь от привилегий хольда его отделяет лишь последнее испытание, поджидающее где-то впереди, глубоко в недрах Чёрных гор. Он должен пройти и его, должен и здесь проявить себя…

За этими думами Керим не заметил, как заснул, и проснулся спустя много часов, почувствовав, что сани наконец-то остановились. Продрав глаза и откинув дверцу, гвардеец выглянул наружу и тут же уткнулся взглядом тёмный каменистый склон, плавно поднимающийся куда-то ввысь, к скрытой туманом вершине. Примерно посередине склона, на расстоянии полверсты от подножья, виднелась конечная цель их путешествия, высокая каменная постройка толи храм, толи башня, отмечающая вход в пещеры Фадома.

— Приехали, дальше только пешком, — вяло пояснил возница.

— Понятно, — ответил Керим и попытался разбудить своего спутника, куратора из капитула Кэлис.

Старый волшебник долго не просыпался, а когда, наконец-то, разомкнул веки, так посмотрел на гвардейца, что вмиг отбил у того всякую охоту к разговору. Так и не сказав друг другу ни слова, они выбрались из саней и, распрощавшись с возницей, медленно поплелись вверх по склону. Старик шёл первым, Керим же ступал позади, отступив на пару шагов от своего куратора.