Фауст 21 века. Перед Апокалипсисом (СИ)

На этом моя миссия была окончательно провалена. Меня вернули в башню Склиф, в камеру номер 1118. Через неделю я потерял счет дням. Важно было делать отметины на стене, но делать их было нечем. Днем я лежал на полу, или стоял, прижавшись к небольшому окошку, и смотрел в море. Я наблюдал за медленно кочующими рыбацкими лодочками, и это было единственным моим развлечением. По ночам эти лодочки превращались в маленькие огоньки, и разговаривали о чем-то со звездами. Как много я отдал бы, чтобы хоть на минуту оказаться в одной из них, но это было невозможно. Подпольное ночное шуршание не прекратилось, оно обостряло накапливающуюся тоску, оно скребло, скребло, скребло. Оно говорило о неизбежно надвигающемся сумасшествии.

Раз в неделю к башне подплывал небольшой кораблик. Из него толпой выходили люди, шумели, кричали, о чем-то рассказывали. Иногда были слышны женские вопли. Вероятно, их не пускали навестить узников. Или прошла пора расстаться. Эти люди подходили слишком близко к башне, и я не мог их видеть.

Все это было совершенно немыслимо. Я застрял в виртуальном мире, и не мог из него выбраться. То, что мыслилось невозможным, оказалось возможным.

При сырости и холоде, царившим в башне, я ожидал, что скоро простужусь и умру. Но ни простуда, ни смерть не посещали меня. Впрочем, вскоре стали происходить странные вещи.

Где-то в конце месяца, после бессонной ночи, когда луна почти округлилась и всматривалась в мое окошко своими любопытными глазами, днем, на береговой линии я увидел девушку с розами. Она была далеко, я даже не мог различить, как она выглядит, кроме того, что она была в коротком красном платье, но уверен, что она привлекла внимание всей нашей Башни.

Она сидела около часа и смотрела на море. Я по-прежнему не отрывался. Затем неожиданно она развернулась и стала смотреть на Башню, в мою сторону. Ради шутки я попробовал помахать ей, но она меня, конечно, не видела. Затем девушка медленно пошла к башне и пропала из вида.

По непонятной причине стало очень грустно. Я лег на пол, закрыл глаза и стал смотреть в потолок, когда охранник прогремел ключами по коридору, открыл дверь и ничего не объясняя бросил на пол букет роз. Розы рассыпались по полу. Затем дверь захлопнулась. Произошедшее вывернуло меня на изнанку. Я собрал розы, вдыхая их аромат, положил их себе на грудь и лежал так до вечера. К вечеру я заметил, что одна роза была лишней, но какая разница. У меня появился смысл жизни.

На следующий день никто не пришел. Я прождал всю неделю. Смотрел в окно. Но больше никого не было. Розы засохли, я аккуратно прислонил их к стенке. Все это было очень странно.

По ночам стали сниться кошмары. Лысая гора. Огромный центурион, который почему-то ходил в сухом полотенце, отгоняя роящихся мух. И солдаты, бегающие с мокрыми полотенцами, чтобы смочить их в ведре с водой. Затем появлялась огромная туча и сжигала всех, включая центуриона. Либо снилась непонятная бесовская апокалиптическая саранча, напавшая на человечество. Эта саранча жалила людей своими жалами, а люди безумствовали и сходили с ума.

В тот день, когда тоска почти поглотила меня в свое черное чрево, произошло второе знамение.

В камеру проник маленький белый мышонок. Я лежал на полу, отключившись от мира, когда ощутил, как чей-то маленький носик обнюхивает мою руку. Я даже не вздрогнул. Приподнял голову. Бесстрашный мышонок поднялся мне на грудь, с деловым видом забрался на шею, передними лапками встал на лицо, обнюхал рот, нос. Я даже посмотрел в его маленькие глаза-бусинки. Затем он отправился к цветам, и так обнюхал всю камеру. Я присел от удивления. Через некоторое время мышонок присел напротив, что-то пропищал, сделал движение вбок, еще раз посмотрел на меня, после чего убежал в щелку.

Это было первое наше знакомство. Но после этого мышонок стал приходить каждый день. Я делился с ним своим хлебом, водой, какими-то ошметками и мерзкой кашей, которую исправно приносили каждое утро. Мышонок стал моим спасителем. Я назвал его князь Мышкин.

Теперь все было не так уж и плохо. Приходил князь Мышкин, садился напротив, а я пытался рассказывать ему что-то о своей жизни. Тот что-то пищал на своем мышином языке и делал вид, что понимает меня.

А на очередное полнолуние к Башне снова пришла та же самая девушка с розами. Теперь в черном платье. Целых полчаса я ждал, пока она повернется в мою сторону. Я махал ей рукой, прыгал перед оконцем. Мне даже на миг показалось, что она меня видит. Но мне лишь показалось. Девушка лишь застыла на секунду, а затем вновь направилась к Башне и скрылась из вида. Через полчаса также открылась дверь и букет свежих роз рассыпался по полу. До вечера я просидел в обнимку с этими розами, а князь Мышкин бегал вокруг меня и пищал о чем-то на своем мышином языке.