Фауст

Ступай, там путайся с бродяжками своими!
Но мы воспитаны приемами другими.
В Египте свыклись мы, чтобы из нас один
Лет тысячу царил в стране, как властелин.
Лишь чтили б нас, иных условий мы не ставим,
А мы год солнечный и лунный год направим.
Мы восседали там пред сонмом пирамид,
Как судьи высшие народов, наводнений,
И мира, и войны, и всяческих волнений,
И сохраняли свой невозмутимый вид.

Пеней[121]

(окруженный водами и нимфами)

Зашелести, тростник! И ты, осока,
Сестра его, вздыхай, как ранее вздыхала!
Вы, листья ив, шумите вновь слегка!
Свой шепот, тополи, начните же сначала!
Навейте грезы снова на меня!
Предчувствием каким-то я взволнован,
Проснулся от толчка раздавшегося я,
Когда был грезами покоя зачарован.

Фауст

(подходя к реке)

Коль обману не поддался,
Чей-то голос здесь раздался;
За навесами ветвей
Слышны звуки мне речей:
Не волна ли с ветерком
Речь заводит кой о ком?

Нимфы[122]

(Фаусту)

Нет! Лучшей тебе перемены
Не может и быть,
Как здесь истомленные члены
В тени и прохладе склонить.
Покоем бы здесь наслаждался;
Покой тот, с которым расстался,
Ты снова вернул бы себе,
А мы бы журчали,
А мы бы шептали,
А мы бы струились к тебе!

Фауст

Нет, я не сплю. О, дивные виденья,
Продлите мне ту прелесть наслажденья,
Что здесь моим представилась очам!
Не знаю я, что ощущаю сам:
То грезы ли? Или воспоминанья?
Их, помню, испытал очарованье.
В тиши кустарников, среди их колыханья,
Сверкает вод недвижное стекло;
Со всех сторон их много натекло,
Создав бассейн глубокий для купанья.
Здоровьем дышат женские тела,
И влаги зеркало в себе их отражает,
И умиленный взор прельщает.
Весельем вся картина ожила;
Одни плывут вперед без опасенья,
Другие медленно, как будто из смущенья;
Кричат они в борьбе между собой.
Довольно было б мне картины дивной той,
Довольно было б взорам восхищенья,
Но дух не может удержать влеченья,
И взор проникнуть дальше норовит:
Ему все кажется, что там, где чащи вид,
Где пышный тот навес, что тихо шевелится,
Сокрылася его красавица-царица.

Не чудо ли? Вот лебеди; красиво
Блестя своей роскошной белизной,
Они плывут спокойною толпой,
Приветливы, нежны, но горделиво
Сгибают шеи, клювы выставляя.
Один из них плывет быстрей других,
Всех за собой далеко оставляя;
В священной чаще он уже без них…
Другие плавают еще неторопливо,
Сверкая перьями своими; вдруг они,
В пылу затеянной девицами возни,
На них накинулись неистово, кичливо;
Все кинулись бежать,
О том лишь думая, как им себя спасать.

Нимфа