Фауст

При этом Лейб отличался научным подходом к проблеме. Хотя Лейб верил в возможности астрологии и занимался поиском данных, объяснявших погодные явления, его интересы не ограничивались изучением звёзд. Используя многотомный труд Региомонтана «Эфемериды», Лейб составил кросс-таблицы погодных явлений, сопоставленных с движением планет. Он записывал, в какой день прилетели первые ласточки, когда лопнули почки и когда он впервые поужинал без свечи. Лейб наблюдал за звёздным небом и следил за чередованием солнечных и дождливых дней. Он обнаружил, что хорошая видимость в сторону Альп предвещает неминуемый дождь. Он прислушивался к изменению звука колоколов, доносившегося из соседних деревень, к урчанию лягушек, к вою волков и записывал дни, когда пчёлы летали особенно активно. Он наблюдал за изморозью, записывая, как быстро выпадает иней на различных поверхностях. Лейб отмечал любые явления, включая грозы, засухи, ливни, эпидемии, преступления, рост цен на продукты, смерть кого-либо из монашеской братии или известных современников и любые необычные события. Среди прочих записей появление Фауста отмечено так, словно маг был небесным телом или феноменом природы.

Ещё один предсказатель

В Ребдорфе Фауст обнаружил богатый монастырь с обширными связями, которым управлял высокообразованный теолог-гуманист. В то время Ребдорф был значительным центром развития гуманизма. Фауст приехал с визитом к незаурядному человеку.

Лейб неразборчивым почерком сделал две пометки о Фаусте, которые нам предстоит изучить: одна касалась его астрологических представлений, другая указывала на место пребывания или статус. Вполне возможно, что Фауст и Лейб посвятили один вечер обсуждению плюсов и минусов астрологии. С одной стороны, осторожный Лейб с его записями, следящий за предсказаниями и наблюдающий реальные погодные условия; с другой – Фауст с его родовитыми клиентами, добившийся определённого успеха в обществе. Одной из возможных тем обсуждения могла стать протестная волна, поднятая Лютером и его сторонниками. В своей антилютеровской работе Лейб рассуждал о влиянии звёзд на это новое движение, которое он считал в высшей степени еретическим, и ему, возможно, хотелось услышать мнение Фауста по этому вопросу. Наконец, его действительно интересовали последствия соединения планет. Часть разговора Лейб записал в дневнике погоды:

«Георгий Фауст из Гельмштедта сказал 5 июня: “Когда солнце и Юпитер встречаются в одном созвездии, тогда родятся пророки” (то есть ему подобные)»{301}.

Хотя Лейб больше не верил в прямую зависимость погоды от соединения планет, он, так же как и Фауст, продолжал верить в то, что положения планет влияют на дела человеческие. Лейб и Фауст не были одиноки в этом мнении: теория соединения планет являлась частью и краеугольным камнем астрологии Возрождения. Соединения планет подразделялись на великие, средние и малые. Соединение Солнца и Юпитера считали великим и указывающим на события большого значения.

Если верить Лейбу, по этому вопросу Фауст придерживался общепринятого мнения. Вынесенный в скобки комментарий Лейба, «то есть ему подобные», дополняет информацию биографическими подробностями. Этим комментарием Лейб говорит нам, что Фаусту было астрологически предначертано стать пророком, так как он родился в период великого соединения. Меланхтон попытался сделать то же самое, когда составлял свою льстивую версию гороскопа Лютера.

Сходство позиций должно было подвигнуть Фауста и Лейба на обстоятельный разговор. Лейб пришёл к нескольким важным выводам, затрагивавшим самые основы астрологии. Во-первых, основываясь на наблюдениях своего «Погодного дневника», Лейб утверждал о невозможности предсказания погоды астрологическими или любыми другими способами. Во-вторых, он считал, что предсказание будущего ради обретения мирских благ является нарушением воли Божьей. В своих рассуждениях Лейб пошёл ещё дальше, утверждая, что негоже христианину использовать звёзды для предсказания собственного будущего. В доказательство Лейб цитировал Библию и мнение Пико делла Мирандолы – и одновременно считал уместным и возможным предсказание будущей ереси, подобной лютеровской, по звёздам. В конце концов он пришёл к выводу, что предсказания астрологов всегда ошибочны, поскольку они не в состоянии вычислить точное расположение планет.

Впрочем, Фауст мог возразить, что этот последний вывод оборачивается против самого Лейба. Если астрологи не могли знать точное расположение планет, то были неточны и астрологические карты, которые Лейб использовал в своих экспериментах, а вместе с ними были ошибочны и его выводы. Допуская двойное толкование в возможности предсказывать будущее, Лейб противоречил собственным выводам. Сделав верный шаг в сторону настоящей науки, Лейб поставил себя в уязвимое положение, в то время как репутация Фауста укрепилась после того, как он заработал 10 гульденов, составив гороскоп для епископа Бамбергского.

Едва ли рыцарь