Фауст

Насколько можно знать, Николаи учился не в Базеле, а в университете Фрейбурга. Его имя стояло в одном списке с именем Эразма, в 1533 году занимавшего должность профессора богословия – и вместе с неким человеком по имени Wernherus Wyga de Zymern, которого идентифицировали как пресвитера епархии из Констанца. Благодаря второму браку отца Антоний фон Штауфен состоял с фон Циммернами в родственных отношениях. Антоний, которого зачислили в университет в 1534 году, и Николаи, поступивший в 1533 году, учились во Фрейбурге вместе с другим родственником Фробена – Готфридом фон Циммерном (поступившим в 1535 году). Должность ректора занимал тогда Вильгельм Вернер фон Циммерн. Теперь, проследив дружеские и родственные связи между семействами фон Штауфен и фон Циммерн, мы вправе предположить, что Фробен фон Циммерн получил информацию для своей «Хроники», или от Антония, или от кого-то из родственников.

В тот период, когда Антоний мог пригласить Фауста приехать в город, он был ещё очень молод, но после смерти отца (он умер в 1523 году) Антоний и его брат Ганс (1523–1545) стали наследниками, взяв на себя ответственность за семейную собственность. По неизвестной причине Фауста не пригласили остановиться у Антония в его замке. Постоялый двор, на котором предположительно остановился Фауст, ведёт историю с 1407 года и в 1536 году был достаточно старым, чтобы принять гостя с такой известностью. Но события развивались не по плану. Если верить одной из местных легенд, Фауст умер при взрыве, случившемся вскоре после его прибытия, а от мага не осталось ничего, кроме отпечатка на полу в ратуше – так называемого «дьявольского следа». Точно неизвестно, достиг ли он успеха в производстве золота. Судя по всему, нет: в 1549 году Антоний был вынужден продать недвижимость для оплаты скопившихся долгов{421}.

Разумеется, жители Штауфена твёрдо верят, что Фауст умер в их городе. На углу рыночной площади под изображением застывшего в прыжке льва расположена гостиница Zum Löwen. По местным преданиям, именно здесь почти 500 лет назад при загадочных обстоятельствах умер некий доктор Фауст. По традиции Фауст остановился в комнате номер 5, а умер в так называемой Fauststube, где, как считают, находилась его лаборатория. Это уютная комната, на три четверти обшитая деревянными панелями в псевдоготическом стиле начала XX века – недорогой подделкой под Средневековье. На обшивке висят шесть картин, изображающих сцены жизни и смерти доктора Фауста. Картины снабжены подписями. Снаружи гостиницу, выкрашенную в цвет розового лобстера, украшает большая фреска. Над готическим текстом, описывающим ужасную смерть Фауста, видна фигура человека, упавшего на колени. К фигуре тянет руки-крылья отвратительного вида дьявол; ещё один бес крепко держит мага за шею{422}.

Споры о дьяволе

Однако Фауст ещё не окончательно мёртв. В «народной книге» последние часы Фауста описаны с особым смаком. Фауст устраивает ещё один пир. Вначале он щедро наливает гостям вино, а затем объявляет, что «может рассказать немало удивительного». Фауст с воодушевлением произносит длинную речь, в которой признаётся, что за все свои успехи обещал душу и тело дьяволу, и что в этот «тягостный день заканчивается полный 24-летний срок договора», и что, когда настанет ночь, песочные часы его жизни будут пусты{423}.

Именно такое признание инквизитор мог выдавить из Фауста, подвешенного на дыбу. Если верить «народной книге», Фауст пригласил друзей не только чтобы попрощаться, но и желая предостеречь от такого же пагубного выбора. Фауст даже произнёс трогательную проповедь о том, что Господь всегда был рядом с ним, а он сам много раз приходил в церковь. Он закончил речь уже знакомыми нам словами о том, чтобы ночью гости не пугались странных звуков, и просил похоронить его по христианскому обряду: «Желаю вам спокойной ночи, которая для меня будет страшной и ужасной»{424}. Прекрасная, трогательная, но крайне фальшивая речь. В ней отчётливо слышно эхо слов, сказанных Гастом и меланхтоновским «дворянином из Регенсбурга».

Ошарашенные гости призывали мага покаяться, на что Фауст возразил, сказав, что его грехи, как и грехи Каина, слишком велики для прощения. Кроме того, он подписал договоры, скрепив сделку собственной кровью. Молясь и проливая слёзы, гости вышли из комнаты.