Фауст

Хотя можно привести ещё несколько случаев, в основном всё понятно и так. Предполагаемые сделки с дьяволом не были чем-то исключительным, и Фауст был не одинок в намерении заключить подобный договор. В легенду вошли далеко не все случаи, и можно утверждать, что хотя доказательства часто были слабыми, но всё же попадались индивидуумы, заключавшие определённого рода соглашения со сверхъестественными представителями зла. Вероятно, во все времена находились дерзкие характеры, способные поставить на кон вечную жизнь и заключить сделку с дьяволом, но встречались и те, кого просто оговаривали враги. Самое странное, что именно Фауста до сих пор считают главным докой по таким сделкам.

Занятия, достойные осуждения

Если верить «народной книге» о Фаусте, договор Фауста был найден у него в доме после «его весьма ужасной смерти», вместе «со всеми остальными дьявольскими вещами, сопровождавшими его на протяжении всей жизни». Это служит вполне «литературным» объяснением того, почему договор был перепечатан в «народной книге» о Фаусте{196}. Но если кто-то, кого звали Фаустом, действительно заключал такой договор, то необходимо отметить, что этот документ не сохранился. Его не существует, как нет ссылок на него в документах того времени.

Легенда выросла вопреки существовавшей практике. В эпоху Возрождения маги не опускались до заключения договоров с адом. Столь неподобающее поведение подходило скорее для слабо разбиравшихся в предмете студентов, вроде Глокнера или Липсиуса. Маги были готовы штурмовать ад, чтобы подчинить его ужасных духов – и, подобно королю магов Тритемию, занять трон самого Люцифера. Маг попирал ад ногами, получая богатство, власть и знания в виде дани, приносимой завоёванными им духами. В 1597 году король Шотландии Яков VI написал в своей «Демонологии» следующее: «Ведьмы – это лишь слуги и рабы дьявола; некроманты же – это его хозяева и начальники» (Bk I, Ch. III). Это было лишь интерпретацией сказанного фон Кайзерсбергом, де Кастанедой и анонимным автором «народной книги» о Фаусте 1587 года. В попытке определить границы действия магии эти авторы объясняли фундаментальные магические операции вмешательством сил Сатаны. Отношение теологов к некроманту разительно отличалось от отношения некроманта к самому себе. В основном мы придерживаемся позиции теологов лишь потому, что в то время не поощрялось и даже подавлялось мнение тех, кто не был с ними согласен.

Среди самых удивительных и невероятных письменных обвинений, высказывавшихся современниками в адрес Фауста, нет ни единого упоминания о сделке с дьяволом. Даже в фальшивом тексте «Заклятия адских духов» осторожно указывается, что магу не следует заключать сделок с вызываемыми духами. В обязательность сделки чародея с силами ада верит только церковь потому, что в соответствии с теологическими воззрениями представители ее отрицают способность человека вызывать к действию и контролировать сверхъестественные силы.

Пожалуй, тема сделки с дьяволом – это центральный элемент легенды о Фаусте. Хорошо согласуясь с идеей церкви о том, чем конкретно должен заниматься маг, данное положение тем не менее противоречит традиции магии. Здесь также явное логическое несоответствие. Если маг способен заключать договор с дьяволом, обеспечивающим его всем, чего только можно пожелать, ему нет нужды заявлять о способностях в некромантии, астрологии, алхимии и предсказаниях – ведь все эти магические ухищрения служат лишь промежуточным звеном для достижения его конечной цели. Нам могут возразить, сказав, что Фауст заключил сделку, некоторое время позанимавшись практической магией, и променял свои магические круги, астролябии и алхимические реторты на куда более прямой способ удовлетворения любых желаний. Впрочем, нельзя отрицать, что, учитывая огромное количестве приписываемых дьяволу договоров, эти факты трудно воспринимать всерьёз. Интересно, пытался ли кто-нибудь проанализировать свидетельства предполагаемых сделок с адскими духами, вызвавшие беспокойство Лютера? Неужели мы на самом деле верим, что священники, якобы имевшие дело с дьяволом, заключали письменный договор с нечистым? Зачастую договор с дьяволом был дополнительным мотивом в отношении тех, кого и так считали «подозрительными». И сексуальные наветы Тритемия, и обвинение в сделке со злыми силами были заурядной клеветой, имевшей целью запятнать репутацию жертвы. Странно только, что Тритемий, на слова которого ссылались так часто и дружно, так и не бросил Фаусту этого обвинения.