ФАВОРИТ 3

наблюдает около десятка тяжелораненых и убитых. И не менее десятка не

досчитывается. Толи подались со страху в лес. То ли лежат где-то за кустами. Ага. Вот то

кто нужен.

- Трубач. Труби сбор.

- Слушаюсь, господин майор.

Над лесом раздается сигнал сбора. Солдаты прошли достаточно длительную и

вдумчивую муштру. Так что, отличат его даже в крайней степени возбуждения. А еще,

поспешат на зов командира. Не смогут не поспешить. Хотя бы потому что этот сигнал

говорил о том, что опасность уже миновала, и можно возвращаться. Дезертиров же

вешают.

Несмотря на явный половинный некомплект обслуги, вскоре картечницы вновь были

готовы к бою. Вот только куда стрелять, решительно непонятно. Шагах в трехстах от них

развернулась натуральная свалка, из человеческих и лошадиных тел. Крики, брань,

ржание, звон стали, редкие выстрелы. И главное, кто-кого одолевает в этом клубке,

совершенно непонятно. Остается только ждать…

***

Иван рассматривал представшую перед ним картину, удобно устроившись в походном

кресле. Ну чисто Наполеон, с известной картины, хотя он и не помнил чьей именно.

Только барабана не хватает, чтобы эдак положить на него ногу. Но зато имеется

походный же стол, с разложенной картой. Хм. И кувшином кваса. Денек выдался

жарким. И связано это далеко не только со сражением.

То что он видел, иначе как разгромом назвать было нельзя. Все открытое пространство

перед ним было буквально усеяно ранеными и убитыми. Не менее трех четвертей от

всей шведской пехоты. Шесть брошенных легких полевых пушек, а вернее картечниц.

Они по обыкновению наступали в рядах пехоты. Но штуцерники выбили их обслугу,

позволив сделать лишь по одному выстрелу с дальней дистанции. Впрочем, вовсе не

безрезультатному. Двое убитых, и шестеро раненых. Не так чтобы и мало, для

стрельбы с дистанции в четыре сотни шагов, да еще и по противнику находящемуся в

укрытии.

Еще трое убитых и десяток раненых были на счету наступающей пехоты. Все же

нашлась какая-то часть, что приблизилась на расстояние прицельного выстрела. А вот

до столь уважаемой шведами рукопашной дело так и не дошло. Примерно на

дистанции в три сотни шагов в дело вступили русские картечницы, прошедшиеся по

наступающим ничуть не менее отточенной косой.

Далее был безжалостный расстрел отступающих. Хм. В реалиях настоящего боя

бегущих. Признаться, Иван уж и не верил в то, что эти стойкие оловянные солдатики

способны побежать. Казалось они так и будут рваться вперед, пока не лягут тут все, до

единого. Но нет. Как выяснилось, предел есть даже у железной пехоты Карла

Двенадцатого.

Оно конечно, справедливости ради нужно заметить, что пока, армия не выпестована

им лично, а досталась в наследство от отца. Но, и эти были далеко не робкого десятка, дисциплинированные и обладающие отличной выучкой. Для этого времени,

разумеется.

Тут предпочтение все еще отдается холодному оружию. Отчасти по этой причине, а

отчасти из-за дороговизны мушкетов, треть пехоты является пикинерами.

Приблизиться на расстояние прицельного выстрела, зачастую при поддержке легких

полевых пушек. Произвести залп, и броситься в рукопашную. Вот основной принцип

тактики шведов.

Иван же делал ставку на огнестрельное оружие. Что было куда проще при наличии

скорострельных и точных винтовок. Иными словами, сошлись два несопоставимых

тактических принципа. Да еще и при серьезном превосходстве в оснащении и

вооружении одной из сторон. Как следствие, реки крови с одной стороны, и

незначительные потери с другой.

Карпов вскинул подзорную трубу. Ага. Так и есть, не ошибся. Среди раненых и убитых

шведов снуют солдаты из его полка. Собирают трофеи. А то как же. Оружие у шведов

вполне приличное, по местным меркам. Уступят только замятлинской выделке. А

значит его можно будет выгодно пристроить. Солады собирают трофеи не просто так, а

с оглядкой. Двое собирают, третий присматривает. И если что не так… Ну вот как сейчас.

Р-раз. И штыком к земле.

Но кроме солдат там бродят и санитары из медицинского взвода, и обозники из рот.

Собирают раненых. Но как видно не всех, а выборочно. Похоже приказ их полкового

врача. Должность штатная, а потому госпитальных докторов здесь нет. Они в списках

полка не значатся. Хотя, и от повышения квалификации ни разу не откажутся. Сейчас

весь докторский состав трудится в Нарве. Там случаев разных и на любой вкус хватает.

- О. Лукьян Сергеевич, на ловца и зверь бежит. Чего это там наши санитары

перебирают?- Поинтересовался Иван, у лекаря, поднимающегося на взгорок.

- А чему ты удивляешься боярин. Мы чай не подряжались всех раненых выхаживать.

Эдак ни твоей казны не хватит, ни сил моих санитаров. Приказал собрать с полсотни с

ранениями в грудь и живот. Остальные пусть уж сами, как Господь положит.

- Ясно.

- А ты, Иван Архипович я смотрю, тоже не особо добивать торопишься.

- Мертвый солдат, он мертвый и есть, Лукьян Сергеевич. А раненый, он как

напоминание, мол не ссорьтесь с русскими. Как выживет и калекой станет, так либо

нахлебник, либо будет живым примером, каково оно воевать русских. А как помрут в

мучениях, то тут уж укор королю, и его заботе о своих солдатах. У них-то санитарных