Фаворит

Ильяса вошла, слегка пригнув голову, чтобы не зацепить низкий косяк. Тесный тёмный коридор упирался в ещё одну дверь, открыв которую, девушка оказалась в маленькой, бедной, но чистой комнатке. В воздухе витали ароматы скудной похлёбки и сушёных трав, пучками развешанных по стенам. На грубом деревянном столе стояла плошка с коптящим фитилём и лежало какое-то шитьё. Под одной из стен стояло низкое ложе, застеленное латаным-перелатаным покрывалом, на котором лежал молодой мужчина лет двадцати пяти. Ильясе хватило одного взгляда, чтобы понять неосторожную любовь королевы: мужчина поражал необыкновенной красотой. Не просто обычной мужской красотой. Нет. В чертах его лица сквозило что-то неземное, волшебное, небесное. Утончённые, нежные, но не женственные. Такие черты имеют только безгрешные небесные создания или невинные дети. Широко открытые слепые глаза удивительного янтарного цвета, в глубине которых мерцали золотые весёлые искорки, «смотрели» в никуда, блуждая по комнате.

– Локиний? – спросила Ильяса, стараясь огрубить свой низкий голос, так как знала, что слепцы обладают удивительно тонким слухом.

– Да, я, – мужчина приподнялся и сел, спустив босые ноги на пол.

– Меня прислала одна знатная дама… Её очаровало твоё пение. Но, так как ей не пристало толпиться с чернью на площади, она приглашает тебя в свой дом, чтобы сполна насладиться твоим чудесным голосом. Труд твой щедро оплачен, – Ильяса бросила на стол набитый золотом кошель.

Мать Локиния мгновение нерешительно смотрела на него, а затем взяла в руки, развязала и перевернула. На тёмные доски стола, весело звеня и поблёскивая в тусклом свете коптилки, посыпались полновесные золотые. Женщина изумлённо ахнула.

– Да здесь целое состояние, сынок… – дрожащим голосом произнесла она. – Огромная куча золота…

Губы слепца тронула еле заметная улыбка.

– По-видимому, эта дама баснословно богата, раз так щедро платит за простые песенки уличного музыканта… Я могу узнать её имя?

– Она сама назовёт его, если пожелает.

– Зачем тебе её имя, сынок? – торопливо заговорила мать. – Эта женщина любит музыку и щедро платит… Так ступай же, спой ей. За такие деньги можно петь хоть до утра… Я провожу тебя и буду ждать у порога, чтобы отвести обратно.

– Нет, матушка, ты останешься дома. Я сам отведу его и утром приведу обратно, – твёрдо ответила Ильяса.

– Мою мать хорошо знают на этой улице и нас никто не тронет… А ты, судя по голосу, ещё юн, и вряд ли сможешь меня защитить, – сказал Локиний.

– Не настолько я юн, чтобы не суметь отрубить пару безрассудных голов, – спокойно ответила Ильяса и выразительно щёлкнула мечом.

– Так ты воин?

– Да. И, говорят, неплохой… И я отвечаю за тебя головой, так что можешь не беспокоиться.

– Я счастлив находиться под такой надёжной охраной, – светло улыбнулся певец.

– Тогда закончим разговоры, нам пора в путь.

– Мать, где мой плащ?

Женщина метнулась к сундуку и достала старый, видавший виды плащ из тонкой шерсти. Локиний встал, она набросила его сыну на плечи, завязала завязки и поправила капюшон. Музыкант протянул руку и снял со стены китану. Сунув ноги в сандалии, произнёс:

– Я готов.

– Ложись спать, матушка, – сказала Ильяса на прощание. – Твой сын вернётся только на рассвете, и, возможно, принесёт ещё золота.

Они ушли в ночь и направились в сторону порта. Девушка держала слепца за руку, а он ступал легко и уверенно, так как хорошо знал этот путь. Но, когда они оказались в квартале знати, певец начал спотыкаться и ступал с осторожностью, словно шёл по тонкому льду.

За весь путь они не обмолвились ни словом. Локиний не задавал больше вопросов, Ильяса тоже ни о чём не спрашивала.

Войдя в тайную калитку, алмостка сразу увидела согнувшийся под кустом силуэт Демис. Закутавшись в покрывало, девушка дремала, и разбудило её только лёгкое прикосновение Ильясы. Испуганно вскочив, она пробормотала:

– Я не сплю… Просто, замёрзла немного…

– Вот наш гость, – произнесла девушка, подталкивая Локиния к рабыне. – Веди его к госпоже. Встретимся в час Саливы.

Демис повела певца к королеве, а Ильяса поспешила к себе, где её с нетерпением ждала Льяса.

– Где вы пропадали, господин! Я едва не уснула, дожидаясь вас! – с упрёками набросилась на хозяйку девочка. В последнее время она стала очень смелая и весьма капризная.

– Вот бы и спала… Я был на службе, – ответила Ильяса.

– На службе! – фыркнула рабыня. – Наверное, развлекали королеву очередной сказкой!

– Это тоже нужное дело… – зевнула девушка. – А теперь спать, маленькая моя, мне рано вставать.

– Рано – это во сколько?

– В час Саливы.

– Это же глупая ночь!

– Увы… Служба…

Ильяса разделась и нырнула под одеяло. Рабыня тот час прижалась к ней горячим гибким телом и её пальчики скользнули между ног госпожи.

– Нет… Оставь… Мы займёмся этим днём, когда у меня будет больше времени… – пробормотала Ильяса, засыпая.

Рабыня надулась и повернулась к ней спиной.