Фаворит

– Почему ты так хочешь, чтобы я тебя купил?

– Я хочу служить вам… – пробормотал раб разбитыми губами.

– Мне не нужны слуги, у меня их достаточно.

– Возьмите и меня – я не введу вас в убыток.

– Мне кажется, я тебя уже где-то видел…

– Конечно, – кивнул мужчина, и распахнул на груди рваные грязные лохмотья, бывшие когда-то белой рубашкой, показав свежий розовый рубец. – Вот след от вашего меча.

– Так ты разбойник, два раза неудачно повстречавшийся на моём пути! – удивилась девушка.

– Да, я уличный грабитель-неудачник, – грустно кивнул мужчина.

– Как же ты стал рабом?

– Человеческая подлость… Один негодяй подобрал меня, якобы для спасения и лечения, а потом продал работорговцу.

– Мы, как бы, враги… Почему ты хочешь служить мне?

– Потому что вы не мародец… И… Впрочем, этой причины достаточно.

Ильяса задумалась. Ей не нужен был раб, тем более, бывший разбойник. Не оберёшься с ним хлопот! Но… Взглянув в синие просящие глаза мужчины, девушка смягчилась.

– Если я возьму тебя, клянёшься ли ты мне в верности?

– Клянусь!

– Не убежишь и не навредишь мне и моему дому?

– Нет, господин!

– Поклянись.

– Клянусь добрым именем предков, быть вашим верным и преданным слугой, никаким образом не вредить ни вам, ни вашим близким, ни вашему дому…

– Не пытаться бежать, – с усмешкой добавила девушка.

– И не пытаться бежать, – со вздохом закончил мужчина.

– Сколько стоит этот раб? – обратилась Ильяса к торговцу.

Дома она передала покупку эконому и приказала запереть новенького в стриксе – помещении для провинившихся рабов, чтобы немного подлечить и подкормить.

Через несколько дней эконом спросил, долго ли ещё тот будет прохлаждаться. Раны его зажили, силы восстановились, и здоровый сильный раб только дурно ест и сладко спит. Ильяса приказала привести раба для разговора.

Девушка возлежала на ложе, наслаждаясь заслуженным отдыхом. Льяса сидела рядом, кормя госпожу свежими фруктами, нарезая их на мелкие кусочки серебряным ножичком и ложа прямо в рот. Ильяса, шутя, прикусывала шаловливые пальчики, доставлявшие ей ночью чудесное блаженство, или облизывала, слизывая с них липкий сладкий сок. Девочка довольно хихикала и дразнила госпожу, держа лакомство у самого носа, но не давая ухватить губами. Ильяса притворно сердилась, и легонько щипала проказницу.

В это время эконом ввёл раба. Тот был грязен и от него сразу распространился специфический запах отхожего места, немытого тела и помойки. Этот мерзкий дух перебил даже аромат благовоний, исходивший из дымящейся курильницы. Льяса мгновенно сморщила носик и протянула:

– Фууу…

– Что такое? – возмутилась Ильяса. – Почему он так воняет?

– Он ведь был в стриксе… – пожал плечами эконом.

– И ты осмелился привести его в дом прямо из этого хлева? – рассердилась девушка. – Разве я требовал его немедленно? Выведи сейчас же и хорошенько вымой, а то сам отправишься в стрикс!

Эконом поспешно вытолкал раба за дверь, бормоча извинения.

Вернулись они через полчаса. Теперь мужчина сиял, как новая монета, и выглядел опрятно, переодетый в новую одежду. На шее красовался бронзовый ошейник с именем владельца. Белые волосы влажными прядями обрамляли худощавое лицо, на котором холодно сияли льдисто-синие глаза. Серебряными спиралями они спадали на плечи и спину, достигая почти лопаток. Но вид у него был недовольный. Он бросал на господина мрачные взгляды, сердито поджав губы.

– Какой красавчик! – воскликнула Льяса, вскочила и подошла к новичку. Обойдя вокруг, осмотрела его с ног до головы, и даже пощупала бугрившийся бицепс. – И такой сильный!

– Льяса, сядь на место! – с ноткой ревности в голосе приказала алмостка.

Но баловница нисколько не испугалась строгого окрика, вернулась к ложу и чмокнула госпожу в щёку.

– Не сердитесь… Я просто посмотрела.

– Вот запру тебя в гареме, будешь смотреть только из окна… Как тебя зовут, раб? – повернулась она к мужчине.

– Лайэм… господин.

– Подойди…

Мужчина ступил несколько шагов и остановился.

– Разве так стоит раб перед своим господином? – начала злиться Ильяса.

– Я никогда не был рабом… – буркнул мужчина.

– Стань на колени, – подсказала Льяса.

Лайэм сжал челюсти, отчего на скулах показались желваки, и неохотно опустился на колени. Руки его сжались в кулаки, но он отвёл сверкнувший яростью взгляд.

– Это нетрудно, не так ли? – усмехнулась Ильяса. – Что ты умеешь? Какому ремеслу обучен? Кем был до того, как стал уличным грабителем? Расскажи о себе.

– Я уданец… Потомственный охотник. Охотился в Льежской степи на диких лошадей и антилоп. Однажды повстречался с ловцами из Марода… Их ремесло показалось мне более прибыльным и менее обременительным, и я присоединился к их отряду… Но в Мароде мы рассорились при дележе добычи, проклятые людоловы обманули меня. Я хотел вернуться домой, но у меня не хватало средств для обеспечения столь дальней дороги. Поэтом и занялся грабежами… Как вам известно – неудачно. И вот… я докатился до раба… Ниже падать уже некуда.