Фаворит богов

   — Нечего бояться! Мы избавимся от Друза, и ты снова сможешь выйти замуж!

   — За тебя?

   — За кого угодно!

От его резких слов она испытала печаль. Прежде ни один мужчина не заставлял её так страдать, как Сеян.

   — Я должен немедленно посетить кесаря, — сказал он, взглянув в чёрные небеса по которым плыли унылые тучи. — Мне нельзя отступать от моего плана.

   — А что делать мне, Сеян?

   — Возвращайся к Друзу и веди себя с ним, как ни в чем не бывало, чтобы у него не возникло никаких подозрений! — взяв Ливиллу за подбородок, Сеян крепко поцеловал её в губы и зашагал ко входу во дворец.

Ему предстояло теперь убедить кесаря в том, что сын затевает против него заговор. Это в очередной раз разобьёт сердце Тиберия, ведь Друз был для него смыслом жизни. Но Сеян не ведал пощады. Он жаждал действий.

ГЛАВА 48

Во дворце, уединившись в покоях, которые занимал здесь, оставаясь на ночь, претор составил анонимное послание для Тиберия. Он удачно изменил почерк и написал текст с ошибками, чтобы у кесаря создалось впечатление, будто автор был неотёсанным простолюдином или даже рабом.

Перечитав послание несколько раз, Сеян спрятал его под плащ и отправился к Тиберию. Он знал, что кесарь ложится спать очень поздно.

У встречного слуги ему удалось узнать, что Тиберий проводит вечер у Эварны. Там Сеян его и нашёл. Постучавшись в дверь и получив дозволение войти, он переступил порог.

Тиберий сидел на скамейке, возле высокой, украшенной фресками стены, босиком, одетый в тунику. Пояс и сандалии были им оставлены во внутренней комнате, служившей Эварне спальней.

Молодая женщина находилась рядом с ним, сидя у его ног и показывала ему маски — красивые, яркие, изображавшие богинь и персонажей легенд, в образах которых акробатка любила выступать перед двором кесаря. Улыбаясь, она подносила одну из них к своему лицу и, закрывшись, примеряла, а Тиберий ласково, с восхищением разглядывал её, высказывая одобрение.

Запустив руку вглубь ларца с масками, Тиберий извлёк маску царя Креза.

— Она принадлежала брату Аристарху, — напомнила Эварна.

Тиберий словно пропустил её слова мимо ушей:

   — Крез... Великий правитель Лидии, последний в династии Мермнадов, — задумчиво произнёс он. — При нём государство разбогатело и приобрело невиданное прежде могущество. Однажды Крез пригласил к себе философа Солона и задал ему вопрос, может ли человек, обладающий властью и богатством, считаться несчастным? На это философ ответил Крезу, что никто не может считаться счастливым, пока он жив, — закрыв лицо маской царя, Тиберий сквозь прорези взглянул на Эварну. — Все мы носим маски... Ибо не имеем права быть искренними. А жаль. Я всегда ценил в людях искренность.

Подобные моменты близкого общения кесаря с Эварной Сеяну приходилось часто наблюдать. Он искал в отношениях с ней простоты, ибо уставал от распутных, коварных матрон. Сеян сожалел, что не сумел заставить Эварну действовать заодно с собой. При такой нежности, которую питал к ней Тиберий, она легко могла бы внушить ему лучшие идеи Сеяна.

   — Август, — глухо молвил претор. — У меня для вас важное сообщение.

Бросив маску в ларец, Тиберий погладил Эварну по лицу.

   — Можешь остаться с нами и послушать... За те годы, что ты живёшь рядом, я познал твою верность и не хочу, чтобы между нами были тайны.

   — Но, Август, — возразил Сеян. — Не думаю, что Эварне следует слышать то, что я намерен вам открыть.

   — Не думаешь?! А я думаю, что ты позволяешь себе слишком много для претора! — резко ответил Тиберий. — Рассказывай, что за важное дело заставило тебя прервать мой досуг.

Подумав несколько секунд, Сеян понял, что лучше не спорить. Тиберий имел огромную власть, а дерзость претора могла вызывать его раздражение. Достав из-под плаща свиток с посланием, Сеян протянул его кесарю:

   — Прочти.

   — Что это? — осведомился Тиберий, принимая свиток.

   — Я нашёл сие послание возле дверей покоев, которые занимаю во дворце. Кто-то из рабов подкинул его мне, чтобы я предупредил вас об опасности.

Прочитав содержимое свитка, Тиберий побледнел.

   — Глупая клевета! — сказал он. — Я не верю написанной тут лжи.

   — Вы можете не верить, но будет разумно, если вы сохраните осторожность и не станете пить воду, которую вам завтра подадут рабы во время первой перемены блюд.

   — Тут говорится, что Друз решил меня отравить во время завтрашнего обеда. Но я сомневаюсь, чтобы Друз отважился на подобное, — молвил Тиберий, показывая Сеяну место в тексте доноса. — У него много отрицательных качеств, но среди них я никогда не замечал коварства. К тому же Друз любит меня.

   — Быть может, Друз вас действительно любит, а всё написанное — всего лишь клевета, однако я прошу вас завтра быть осторожным, — ровным тоном ответил Сеян.

Он стоял перед Тиберием, тщательно скрывая от кесаря своё торжество. Кесарь вновь и вновь перечитывал донос, повторяя про себя каждое слово. Ему было трудно поверить в предательство обожаемого Друза. Постепенно растерянность в его взоре сменило отчаяние.

   — Да... да, — прошептал он. — Я буду осторожен. Ты верный солдат, Сеян. Спасибо, что предупредил меня.