Фаворит. Полководец

Александр сбросил лохматку, которая сейчас будет только помехой. Открыл вентиль на фонаре. Сначала сильно, чтобы разом напустить на карбид побольше воды. Потом прикрутил. Крутнул колесико высекая искру. Есть. За стеклом заплясал огонек пламени, отражающийся от вогнутой зеркальной пластинки, а перед ним появился освещенный конус. Теперь надеть ременную петлю на голову и закрепить фонарь на лбу. Раньше в руках носить приходилось, но так куда удобнее.

Взгляд на парней. Все уже готовы к штурму и отсвечивают фонарями на лбах. И как-то разом появился контраст, между освещенными участками и непроглядного мрака за пределами света. Добрыня распахнул дверь и сразу же подался назад, пропуская вперед вооруженных духовушками. Остальные уже извлекли тесаки, готовясь резаться.

Александр скользнул в помещение, поводя по сторонам головой и одновременно подсвечивая пространство перед собой. А вот и дежурный солдат. Вскинулся на шум, но тут же зажмурился, от ударившего в глаза света. Оно со сна и свеча слепит, а тут куда более яркий карбид, да еще и с отражателем.

— А…

Хлоп-п! Солдат откинулся на спину, загрохотав колченогим стулом, ну и сам упал далеко не без шума. Впрочем, он уже в прошлом. Некогда рассматривать детали. Счет пошел на мгновения. Несколько шагов и Александр уже в широком проходе между двумя рядами нар. Позади него, уступом держатся Елизар и Киря. За ними движутся остальные.

С противоположной стороны появилась еще одна группа, освещающая себе путь фонарями. Это второй десяток, зашедший с другой стороны, воспользовавшись черным ходом. Все же не стоит соваться вдесятером, даже против спящей сотни солдат. И уж тем более, если это ни какие-то там желторотики.

Вот один из солдат поднялся, поминая чью-то блудливую мать. Хлоп-п! Этот откинулся молча, но раскинув руки приложил по голове своего соседа по нарам. Тот проснулся с явным недовольством. Руки еще привычно перезаряжали духовушку, а справа уже раздалось знакомое. Хлоп-п! А вот этот молча умирать не пожелал. Казарма тут же наполнилась его стенаниями. Впрочем тратить на него еще один заряд никто не собирался.

Хлоп! Хлоп! Хлоп! Стоны, вскрики, брань, недоумение, призывы к оружию. Идущие следом уже растеклись во всю ширь казармы, двигаясь прямо по нарам и разя клинками ошалевших и пока мало, что соображающих шведов. Точно такая же картина и перед лешаками второго десятка, движущимися на встречу.

Секунда, и в казарме началась форменная резня. Шведы приходили в себя довольно быстро. И столь же стремительно опустел магазин духовушки. Перезаряжаться было попросту некогда. Александр отбросил за спину карабин, искренне надеясь на то, что тот не повредится, все же капризное оружие.

Вообще-то, в помещениях они действовали иначе. Штурмующая группа идет впереди, а поддерживающие их стрелки позади. Но такая тактика хороша только в тесных помещениях или при наличии достаточного числа народа для первой линии. Казарма же оказалась широкой, и шесть бойцов качественно перекрыть ее не могли. Радовало хотя бы то, что им все же удалось застать противника в постелях и нары в один ярус. Будь тут два и пришлось бы куда горше.

Выхватывая тесак Александр сдвинулся в сторону пропуская мимо себя руку с тускло блеснувшим клинком. Одновременно он провалился вперед задрав вверх руку с уже вырванным тесаком. Сталь вошла в грудь противника под углом сверху вниз. Даже если удар вышел и не смертельным, рана все одно доконает бедолагу. С такими и в Псковском госпитале далеко не всегда справляются. А уж если не просто уколоть, а еще и взрезать, так и подавно.

Левая рука упала к голенищу, и в ладонь стукнулась рукоять засапожника. Вовремя. Тесак еще в груди поверженного противника, а на Александра уже надвигается следующий. Выбросить нож в его сторону, ощутив как отточенная сталь легко проникает в живую плоть. Повести кистью в сторону, взрезая внутренности и вырывая из груди врага крик полный отчаяния, ярости и боли. Иди к Одину!

Тесак наконец высвободился. И в этот момент следующий атаковал десятника шпагой. Вот плохо, что клинки, подобно мушкетам и пистолям не хранятся в пирамидах. Как не внезапна была атака в мечущемся и неровном свете, Редькин все же успел вовремя ее распознать, и отбить ударом тесака. Развернулся вокруг оси, позволяя шведу приблизиться и сходу вогнал ему в основание шеи засапожник.

Продолжая движение подобно мельнице, разве только прибирая руку, чтобы ненароком не наскочить на какое препятствие, Александр нацелился на следующую атаку. Но замешкался рассмотрев в неверном свете оскаленные белые зубы на чумазом лице и горящий во лбу свет. Лешак так же сообразил, что готов порвать своего и резко подался назад.