Фаворит (СИ)

Воин начал подниматься, а за моей спиной уже закрывалась дверь в те самые покои. Опустив женщину на ковер, я повернулся и запер дверь на толстый засов. Обернувшись, увидел няньку. Та расширившимися от ужаса глазами смотрела на растянувшуюся на полу бесчувственную баронессу, готовясь завизжать, но никак не решаясь. Лицо пожилой женщины сморщилось, вцепившиеся в край одеяла пальцы побелели. Рядом в колыбели сопели обе причины ее молчания. От двери рассмотреть было трудно, но я увидел, что в роскошной кроватке лежат два младенца.

Сняв маскировку, посмотрел старой няньке прямо в глаза и, приложив палец к губам, прошипел:

— Молчи, старя дура! Или я убью сперва их, — я указал на младенцев, — а потом баронессу!

Нянька мелко-мелко закивала, все так же прикрываясь натянутым до подбородка одеялом. Кровать стояла у стены, закрытой тяжелой шерстяной портьерой, старуха прижалась к ней спиной, не в силах шевельнуться. Только когда я шагнул к колыбели, она сорвалась с места и как гусыня накрыла собой младенцев. Когда с той стороны двери раздался требовательный стук, она в панике перевела взгляд с нее на меня и обратно, словно взвешивая шансы.

— Кого там носит посреди ночи? — проревел я. Стоящие в коридоре помолчали, затем прогремел голос барона:

— Что?! Ты кто такой, червь, и что делаешь в комнате моих наследников?! И где Хильдегарда?!

Ага, значит, вот как зовут эту крупную светлокожую женщину у моих ног. Гм. Подняв на руки, я отнес ее на кровать, опустил осторожно, все-таки благородная, потом крикнул:

— Ваша жена, дорогой барон, здесь, со мной. Можете не тревожиться, ее чести ничего не грозит… ха-ха-ха! А вот причину моего присутствия в вашем замке мне бы и хотелось обсудить!

Даже толстые доски не смогли приглушить яростного рева барона. Дверь содрогнулась, затрещала, с притолоки посыпалась каменная пыль. Проскрежетало железо, следом посыпались частые удары, послышался звук разрубаемого дерева: Тошильдер крушил дверь мечом. Дождавшись паузы между ударами, я крикнул:

— Сэр Ирвин, возьмите себя в руки! У меня тут ваши дети и жена, думаете, я не успею перехватить горло кинжалом каждому из них прежде, чем вы ворветесь?

Грохот прекратился, теперь из коридора было слышно только тяжелое дыхание. Наконец, барон спросил со злобой:

— Чего ты хочешь, червь?!

— Поговорить с вами насчет недоразумения, из-за которого войско моих друзей готовится взять штурмом этот амбар, дорогой барон. Так что нянька сейчас откроет дверь… — осторожнее, не зашибите! Человек все-таки пожилой! — а вы войдете один, без оружия, ия гарантирую, что никто не пострадает. По крайней мере, пока.

— Да ты хоть знаешь… — заревел медведем Тошильдер, но я жестко оборвал:

— Заткнись и слушай сюда, упертый баран! Если ты не хочешь разговаривать, то я прямо сейчас отрежу головы всем в этой комнате и уйду. Поверь, это займет меньше времени, чем понадобится тебе, чтобы выломать дверь!

Неожиданно это подействовало. Может, сама угроза, может, изменившийся тон разговора — но голос барона, все еще звенящий от ярости, стал заметно тише.

— Тебе все равно не выбраться из замка живым!

— Но как-то же я сюда попал? Хватит болтовни, я сейчас открою дверь!

Я твердой рукой, но осторожно отнял у няньки близнецов, опустил их на кровать рядом с матерью. Младенцы продолжали спать, несмотря на страшный шум. Не иначе уже успели привыкнуть к воплям и ругани отца. Расстегнув комбинезон, вытащил кинжал, в другую руку взял нож и, встав возле заложников, кивнул на дверь:

— Открывай!

Нянька бросилась к выходу, там долго боролась с засовом. Барон в коридоре шипел и плевался, поминая всех родственников старухи, я даже заволновался: как бы не прибил в запале! Хотя, ее судьба и без того решена. Наконец, засов сдвинулся, с другой стороны в дверь ударили с такой силой, что не успевшую отойти няньку смело в сторону. В сердце кольнула жалость, но я тут же переключился на вошедшего.

В широком проеме толкались воины с обнаженным оружием, еще больше людей было в коридоре, с лестницы слышался тяжелый топот множества ног, но барон Тошильдер вошел один. Закрыв за собой дверь, он не стал запирать ее. Окинув взглядом покои наследников и ненадолго задержав его на жене и детях, повернулся ко мне.

— Так вот ты какой, червь. И действительно пришел один?

Сэр Ирвин был уже не молод. Лысый, не толстый, а скорее мощный, пусть живот и свисает через пояс, на щеках и тяжелом подбородке пробивается черная щетина. Из-под низких надбровных дуг яростно сверкнули темные, как ночь, глаза. Пальцы огромных рук сжимались и разжимались, словно барону не терпелось вцепиться мне в горло. Я отступил на полшага, предостерегающе мотнул головой:

— Даже не думайте, что вам это на руку, дорогой барон. Давайте, якое-что покажу.

Я мгновенно ушел в невидимость, теперь кинжал словно висел в воздухе сам по себе. Тошильдер смотрел прямо сквозь меня, открыв в изумлении рот, затем заорал так, что с потолка посыпалась пыль:

— Что?! Ведьмак в моем доме?! Уничтожу!