Фаворит (СИ)

Пиктограмма в углу поля зрения показывала, что батарея вот-вот сядет, и я отключил маскировку. Быстро скинув комбинезон, надел доспехи, пристегнул ножны. Забросив под кровать кинжал и нож, вернулся к выходу из шатра, а затем, громко топая и шаркая ногами, пошел в сторону кровати. Ухватив разведчика за плечо, начал грубо трепать, а когда тот не отреагировал, прикрикнул, добавив в голос недовольства:

— Карат, какого черта ты тут развалился?!

Он всхрапнул, резко подобрался, на меня уставились покрасневшие глаза с набрякшими веками, поперек лица пролег глубокий багровый след от подушки. Сфокусировавшись на мне, разведчик прохрипел:

— А? Что?.. Что случилось, господин?! И где я…

— Ты у меня в шатре! Изволишь дрыхнуть в моей кровати! — стоя перед ним, уперев руки в бока, я нахмурился и сказал обрекающе: — Залтану это все очень не понравится.

Карат вскочил, но тут же упал: подвели ноги. Теперь он стоял передо мной на коленях, опустив голову. Я ожидал, что он начнет оправдываться, что-то объяснять, находить отговорки, но ошибался. Голос оставался таким же хриплым, когда разведчик сказал:

— Я не понимаю, как такое могло получиться, господин, но оправдываться не собираюсь. Если на то воля Солнца, значит, мне противиться не с руки.

Помолчав несколько долгих мгновений, я заговорил, растягивая слова, словно в сомнениях:

— Ты верный человек и храбрый воин, Карат. Но что еще важнее — умеешь отвечать за свои проступки. Признаюсь, сначала я был поражен увиденным: воин, приставленный следить за моим благополучием, спит в господской кровати!.. Но понимаю: ты уже не молод. Ты просто устал… нет, смертельно устал. А увидев, что меня нет в шатре, решил, что в лагере со мной ничего плохого не случится, и можно подождать тут. Скажи, так и было?

Как и ожидалось, старый воин ухватился за предложенную идею. Замедленно кивнув, он подтвердил:

— Да, господин. Я вошел, вас не было на месте, а потом вдруг закружилась голова, и я… Но перед этим я увидел… Да, что-то блестело под вашей постелью, и я решил проверить…

Карат стремительно обернулся, сунулся под кровать, вернулся, держа в руках кинжал. Я едва не отскочил, настолько это оказалось неожиданным, спросил грозно:

— Что это ты задумал?

Карат ответил не сразу, он часто моргал, переводя взгляд с кинжала на меня и обратно.

— Я мог бы поклясться, что видел там что-тоеще… Доспехи?.. Словно в тени затаился враг и ждет момента…

— А это оказался всего лишь мой кинжал. — Я отобрал оружие и пристегнул к поясу рядом с мечом. — Но ты очень внимателен и осторожен. А теперь можешь идти, до рассвета есть еще время, и мне хотелось бы тоже немного поспать.

Разведчик вскочил, склонился передо мной еще ниже. В голосе его ясно звучала глубокая благодарность:

— Конечно, господин! Я буду сразу за порогом, если вам что-то понадобится — только крикните!

Я проводил его, а потом рухнул на кровать, не снимая доспехов, только отстегнул оружие и бросилрядом с собой на землю. Спать хотелось ужасно. Разведчик будет молчать. Здесь, как и с Тошильдером, сыграет гордость: немолодой уже воин не сумеет признаться, что тело его подвело, и не в бою, а в лагере. Так что можно считать, что мое ночное отсутствие останется незамеченным. А вопросы с городом будем решать утром. С этой мыслью я провалился в сон.

Утро пришло неприятно быстро. Кажется, еще минуту назад я закрыл глаза, и вот уже по лагерю трубят побудку. Поднявшись с кровати, злой, невыспавшийся, всклокоченный, я кое-как поправил сбившиеся доспехи и вышел из шатра. Рассвет еще только начинался, на горизонте багровели облака, а вокруг все уже пришло в движение. Деловито сновали воины, от костров доносились запахи каши и мяса, во влажном воздухе дым стелился низко. Зябко передернув плечами, я поспешил к командному шатру.

Все уже были на месте, зевали, едва не раздирая рты, но голоса звучали бодро, даже у Севера и Эббета, явно накануне засидевшихся за кувшином вина. А то и парой кувшинов. Залтан и Озомат сидели за столом и о чем-то негромко переговаривались. Судя по виду, эти точно не сомкнули глаз, к тому же весь стол оказался завален обрывками бумаги со схемами, а фитиль светильника уже едва тлел на остатках масла.

— Думаю, нам удалось составить план осады, — заговорил Озомат, когда все расселись по местам. — Если все пойдет, как задумано, мы сумеем продержатся до подхода людей Севера, а потом уж можно будет атаковать.

Дальше они с Залтаном принялись объяснять, что именно пришло им в головы. По рукам пошли планы и схемы, довольно толковые и понятные. Бароны согласно кивали, оживились даже Север с Эббетом, до того сонно клевавшие носами. Я старался вникать во все детали на случай, если барон Тошильдер решит отступиться от своих слов. Думать о том, что сэр Ирвин выдаст меня, как ведьмака, категорически не хотелось. Однако, едва мы закончили с обсуждением планов, и в шатер потянулись слуги с завтраком, снаружи зазвучали взволнованные голоса, крики, и на пороге появился растерянно хлопающий глазами дозорный.

— Господа, там это… такое… такое случилось!