Фаворитка

– Надеюсь ты помнишь, что делать, – Ричард даже не пытался скрыть знаменитую «сластолюбивую» улыбочку. Он помедлил еще немного, посматривая на невестку, и вышел из комнаты последним, плотно притворив двери.

Катрина заерзала, ощущая под боком какой-то предмет и вскоре вытащила из-под одеяла небольшую статуэтку.

– Это что, Дева Мария? В нашей кровати?!

– Как видишь, – Эдвин повернул к ней голову, – считается, что это способствует зачатию.

– Мне кажется, или одного этого недостаточно? – Катрина покрутила статуэтку в руках и поставила ее на столик, где горело несколько свечей.

– Так вам объяснили, что детей приносит вовсе не аист? Я рад, что мне не придется вдаваться в подробности…

Договорить он не успел, Катрина приподнялась, прислушиваясь к голосам и перевела взгляд на мужа:

– Они, что все еще ждут за дверью?! Какие дикие правила, Эдвин, я хочу от них поскорее избавиться? Просто сделайте то, что от вас требуется! – ее рука медленно скользнула под одеялом, подбираясь ближе к супругу. Он перехватил ее пальцы сразу, как они к нему прикоснулись

– Это вовсе не обязательно!

Эдвин перевернулся и накрыл собой Катрину, задирая подол длинной рубашки. Оказавшись так близко к обнаженному мужскому телу, она напряглась, закинула руки ему на плечи и жадно прильнула к губам. В этом порыве было столько нетерпеливого ожидания, что оно поневоле передалось и Эдвину. Катрина закрыла глаза. Боли не было, это скорее напоминало вспышку внизу живота, от которой на мгновение перехватило дыхание. Ничего восхитительного в потере девственности она не нашла. Хотелось ласки, внимания, горячего, шепота, а не пронзающей тело возбужденной плоти.

Все закончилось быстро даже по меркам невесты. Какое-то время они лежали в темноте, но тишина слишком тяготила Катрину:

– Представляете, – глядя в пространство перед собой сказала она, – говорят женщина получает удовольствие в момент зачатия. Так написано в каких-то трактатах о браке. Если это правда, то вам придется долго ждать наследника.

– Любопытно, и что еще пишут в вашем трактате?

– Ну, например, если у дамы кто-то был до вас, то дети будут похожи на ее любовника. Слава богу, мне это не грозит.

Катрина медленно повернула голову и посмотрела на Эдвина. Что-то в его взгляде подсказывало, что она зацепила мужа за живое. Удовольствие от язвительной реплики быстро испарилось. Если гадалка говорила правду, и любовница Эдвина действительно ждет от него ребенка, то остальное тоже должно исполнится! «Все предсказания сбылись, просто, как по волшебству!» – эти слова вдруг приобрели особое значение и Катрине захотелось оглянуться, не стоит ли у нее за спиной черная тень с косой.

Глава 18. Опальный граф

Королю осталось жить считанные дни. Об этом говорили все – его величество впал в бессознательное состояние и не выходил из него больше суток. Предчувствуя скорые события, Ричард взял на себя смелость вызвать из Долиша мать и не отпускал из дворца никого из приближенных. Блору также пришлось остаться на службе, он был одним из немногих, кому мог доверять регент, и единственным, с кем Эдвин делился своими тревогами. Новый король – новые правила и законы.

Всех волновало, как Ричард обойдется со своими ближайшими родственниками и захочет ли и дальше видеть Эдвина и сестру. По кратким намекам младший из братьев понял, что его не намерены «удерживать при дворе». Это означало возвращение в свое имение в Долише, и Эдвин не представлял, как поступить с Шарлоттой. В лучшем случае он мог бы поселить ее у одного из арендаторов, да и то при благоприятных обстоятельствах. От всех этих мыслей у него раскалывалась голова, а Катрина только усугубляла ситуацию. Сразу после свадьбы она обзавелась привычкой оставаться в его спальне до обеда, и мирилась даже с откровенной грубостью, лишь бы не пускать к мужу его фаворитку. Так было и сегодня – супруга принца все еще была в постели, погруженная в мрачные мысли.

– Как ты это выдерживаешь? Ужасный февраль, из-за погоды невозможно покинуть это унылое место! У меня на родине уже начали распускаться почки, а здесь идет бесконечный мокрый снег… – она отбросила книгу, потянулась и села. Длинные волосы волной накрыли обнаженную спину, и Катрина нарочито долго искала сорочку. Просунув руки в рукава, она поднялась, демонстрируя точеное, алебастровое тело, потом, ежась от холода подошла к мужу и обнял его сзади за плечи. Эдвин продолжал смотреть в окно, к которому прилипали комья серого снега.

– Я думаю об отце…

– А я не хочу об этом думать! – принцесса мгновенно вспылила и отпрянула от супруга. – И не напоминай мне обо всех этих ужасах, от которых спасает только вино!

– Если тебе не терпится напиться, налей себе сама! – Эдвину стало невмоготу находиться в таком обществе, и он выбежал из комнаты вон, и зашагал в неизвестном направлении.