Фаворитка

Он демонстративно поцеловал ей руку и быстрым шагом удалился, оставив жену сгорать от гнева, проклинать фаворитку, а вместе с ней и всех мужчин из королевской семьи. Ей следовало этого ожидать: королева много лет провела в ссылке, а жена Ричарда – робкая тихая женщина, почти не появлялась на публике. Трудно «любить и почитать» мужа, который предпочел другую женщину и по слухам был отцом ее ребенка….

В своих подозрениях Катрина была по большей части права, но сегодня Эдвин действительно хотел побыть в одиночестве. Ссора сменила планы. Раз уж его открыто обвиняют в супружеской измене, нет смысла создавать иллюзию верности!

Герцог шагал по коридору и его преследовала единственная тень – его собственная. Ни слуг, ни придворных в этот час нигде не было видно, и дверь Шарлотты, к счастью, оказалась незапертой.

– Иди ко мне! – Эдвин вошел в окутанную теплым полумраком спальню и без предисловий заключил фаворитку в объятия.  – Пропади все пропадом, я хочу остаться здесь!

Он провел по волосам, струившимся вдоль спины, и прижался губами к ее макушке. Какое-то время они стояли молча и Шарлотта, опустив голову на грудь Эдвина, слушала как стучит его сердце.

– Ты еще не спала?

– Нет, собиралась принять ванну.

– Звучит заманчиво, сделаем это вместе, – не отрываясь от губ Шарлотты, герцог освободился от камзола и взялся за пояс брюк. Она просунула обе руки под рубашку, помогая стащить ее через голову. По коже побежали мурашки – от прохладного воздуха и от прикосновения женских пальцев…

До соседней комнаты, где стояла ванна, источающая горячий пар, они добрались уже раздетыми – вещи остались там, где их сбросили, нисколько не заботясь о приличиях. Эдвин первым погрузился в воду, с блаженством вытянулся и поманил возлюбленную.

– Мы устроим потоп! – Шарлотта сделала безуспешную попытку увернуться.

– И что с того? – он поймал ее за руку, одним движением обхватил за талию и потянул к себе. Обоих тут же накрыла ароматная пена, а следом за ней на пол выплеснулась огромная лужа.

– Эдвин…

В ванной, никак не рассчитанной на двоих, их ноги и руки переплелись так тесно, что влюбленные соприкасались каждым сантиметром кожи. Пальцы герцога медленно скользнули с ее плеча вдоль спины, провели по аппетитным изгибам и исчезли между ног. Ему нравилась эта игра: лицо Шарлотты в мареве горячего пара, жаждущие губы, округлости, покрытые островками пены. В грудь Эдвина упирались два розовых бутона, он накрыл их ладонями, а затем коснулся кончиками пальцев. Это вызвало в ее теле трепет и заставило уронить голову на край ванной, заботливо прикрытой мягкой простыней.

Эдвин потянулся за мочалкой, окунул ее в воду и налил из мыльницы ароматное снадобье. Губка неспеша заскользила по шее, нырнула в ямку между полушариями груди, прошлась по животу и ниже – по внутренней стороне бедра. Эдвин дразнил ее, касаясь самых чувствительных мест, но тут же исчезая, чтобы намылить ножку или накрыть рот поцелуем, играя языком. Дыхание Шарлотты участилось, она чувствовала, как в бедро упирается возбужденная плоть, а движения Эдвина становятся все более несдержанными. Прелюдия была волшебной, но слишком распалила обоих, чтобы и дальше наслаждаться банными процедурами.

Кутаясь в одну простыню и срывая на ходу жадные поцелуи, они, наконец, оказались в кровати. После горячей воды постель холодила обнаженную кожу, заставляя сплетаться в объятиях, пока Эдвин не проник туда, где было горячо и тесно. Шарлотта тихо застонала, закинул руку, притягивая к себе его голову и не понимая ни слова из того, что он шептал, покусывая мочку маленького уха. Дрожь добралась до кончиков ее пальцев, вдоль позвоночника пробежал ток и хлынул горячей волной, захватывая низ живота, отключая разум, заставляя сердце выбивать сумасшедший ритм. Они забрались на пик одновременно, но вернуться Шарлотта не могла еще очень долго.

Первым, что она осознала, вынырнув из блаженного состояния, были пальцы Эдвина, кружившие возле ее пупка. Его подбородок лежал на плече возлюбленной, а взгляд касался округлившегося живота. Это заставило Шарлотту натянуть одеяло, она повернулась к возлюбленному и поймала довольную улыбку.

– Я не заметил, чтоб ты слишком изменилась, мне все нравится, так что можешь не прятаться. Принести тебе попить? Или может хочешь чего-то еще?

– Заснуть у тебя на плече, как раньше.

– Тогда закрывай глаза, я сегодня никуда не уйду. Если юный герцог начнет себя плохо вести, разбуди меня, я с ним поговорю…

Посреди этой внезапной идиллии сон, как ни странно, бежал от Шарлотты. Она слышала, как дыхание Эдвина стало ровным, дождалась, пока потух огарок свечи, и лежала, размышляя о тысяче вещей. О Катрине, которая сейчас тоже не спит, о ребенке, что будет расти вдали от отца, о собственном туманном будущем. Бархатная тишина и темень понемногу начали убаюкивать графиню, когда ее встревожил странный шум: сначала неуверенные шаги, потом скрип двери, а за ним – тяжелое, с хрипотцой дыхание.