Фаворитка для близнецов или любовь с двумя

— В том, что Даррен так себя ведет, виновата я?

— Не думаю, — ответил Джейкоб. — Но ты с ним более сдержанна, чем со мной, и это его расстраивает.

— Он ведь не считает, что не нравится мне? — нахмурилась я. — Это ведь не так, мне с ним бывает чуть сложнее, потому что я иногда не знаю, что сказать и теряюсь, но… Эм, Джейкоб, а между вами ведь нет ссор из-за меня?

Это немного самонадеянно уточнять, не ссорятся ли Его Величество и Его Высочество из-за меня, скромной фаворитки самого простого происхождения, но пробыв с ними вместе так долго, я поняла одно: они не только те, кто заботятся о стране и поддерживают ее, но еще и обычные мужчины. Красивые, сильные, великолепные, те, в которых слишком легко влюбиться и с которыми можно многое принять, но все-таки мужчины. И все человеческое и мужское им совсем не чуждо.

— Из-за того, что нас двое, а ты одна? — хмыкнул Джейкоб. — Из-за того, что я с тобой больше сблизился, чем Даррен? А как сама думаешь?

Я сглотнула, а сердце гулко забилась. Наверное, я даже побледнела, потому как Джейкоб мигом прекратил ухмыляться и встревоженно спросил:

— Так, спокойно, я немного подшучивал над тобой, сладкая, между мной и братом нет никаких проблем. — Ты ведь знаешь, что мы близнецы, да? Однояйцевые?

Я кивнула. Еще в самом начале мне это рассказали: Джейкоб и Даррен родились близнецами, абсолютно идентичными. И в детстве у Джейкоба тоже были темные волосы, но как только он повзрослел, пробудилась его магия. Сила, которая превосходила разумные пределы, обесцветила его волосы и исказила цвет глаз.

— И магия у нас связана, — сказал Джейкоб. — Вплоть до того, что в критической ситуации мы сможем черпать силы друг у друга, ведь они частично синхронизированы. Мы никогда не сможем иметь разные источники, потому что тогда наши силы рассинхронизируются, что не лучшим образом отразиться не только на магии, но и на нас самих. Вплоть до болезни и смерти. В какой-то критической ситуации пару раз можно попросить помочь разные источники, но постоянно такое проворачивать нельзя.

— Получается, что вы вдвоем женитесь на одной королеве? — внезапно осознала я.

— Получается, что пока у нас ничего не получается, — развел руками Джейкоб. — Источник один, а королева ведь может и не быть источником. Да и Даррен вовсе не планирует… Не суть важно. Обрати на него чуть больше своего прекрасного внимания, вот. Будущее пока не определено, разве не стоит наслаждаться тем, что происходит сейчас?

Я этот момент к сведению приняла. И то, что больше внимания уделять Даррену (Джейкоб-то пооткровеннее, сам возмутится при попытках обделить его), и то, что королева может и не быть источником.

Последнее меня смущало. Случаи, когда мужчины выбирали один источник для двоих, еще встречались. Но вариации, когда фаворитка короля спит с принцем и королем, а король с королевой (и, возможно, что и принц с королевой), еще не было.

Это слишком развратно и чрезвычайно легкомысленно. Ни Джейкоб, чье возмутительное поведение было скорее наносным, чем шло из глубины души, ни, тем более, Даррен, легкомысленными и безответственными не были.

— Хорошо, — ответила я, поцеловав Джейкоба. — Я обязательно буду уделять Даррену намного больше времени, чем тебе, раз ты так просишь. Как я могу отказать самому принцу?

— Дразнишься? — хрипло спросил Джейкоб, обняв меня.

— Са-а-амую малость, — шепнула я, выпутавшись из объятий и оставив Джейкоба растерянно моргать.

Обычно наши объятия заканчивались вполне однозначно.

— Ты куда? — не понял мужчина.

— Я? Уделять внимание Даррену, — ответила я тогда и, наплевав на страхи и сомнения, отправилась тогда во дворец.

— Так выглядит копание могилы самому себе? — пробормотал Джейкоб, но не стал заморачивать — и просто присоединился ко мне в моей поездке.

Вторая вещь, которая меня беспокоила — это Эваланжелина Мосс, прекрасная любимейшая дочь главного советника.

Насчет прекрасной — это не преувеличение. Невероятно красивая, чем-то похожа на Элизабет: тоже золотистые волосы, небесно-голубые глаза и точеная фигурка. Вот только если Элизабет выглядела как аристократка до кончиков ногтей, то Эваланжелина казалась слащавой куколкой с приклеенной улыбкой и капризным личиком.

И ужасно избалованной и упрямой. Вокруг нее было множество мужчин, причем довольно достойных — тех, кого прельщал ее легкий характер, и кто готов был потакать ее капризам, ограничивая лишь в той степени, в которой это разумно. Но она не хотела тех, кто был доступен. Она хотела Джейкоба, словно он был не человеком, а игрушкой. Хочу — дай! Как ребенок.

В первый раз я увидела Эваланжелину Мосс на своем самом главном мероприятии — на закрытом балу фаворитки, где меня представляли всем самым важным людям страны, которые поддерживали Даррена.