Фаворитка короля

— Они ищут козлов отпущения, — недовольно проворчал Гонт с таким видом, будто не понять этого могла только полная дура. — Им не хочется прямо подвергать нападкам короля, но они твердо решили сделать кровопускание его министрам, которых обвиняют в неумении вести дела. К несчастью, парламент отыскал слабое место. Что общего у всех министров Эдуарда?

Я поняла, к чему он клонит.

— Все они — духовные лица.

— Именно! Все до единого — попы. Что они понимают в ведении войны? Ровно ничего! Вот парламент и хочет, чтобы их сместили, а уж потом рассмотрит вопрос о введении новых налогов.

Теперь стало совершенно ясно, какую роль отводит Гонт мне в своих замыслах.

— А Эдуард не хочет идти им навстречу.

— Не хочет. Им движет нежелание подставлять под удар тех, кого он сам поставил у власти. Я не могу переубедить его, но если он не согласится на требования парламента…

Да, в стране разразится внутренний кризис — в дополнение к тому, что мы уже имеем в Европе.

— А если я сумею уговорить Эдуарда отстранить от дел клириков, кто придет им на смену?

— Вот кого я предлагаю… — невесело усмехнулся Гонт.

Я выслушала его планы. Они были составлены с блеском. Мне не удалось найти в них слабое место.

— Так вы это сделаете? — настойчиво спросил принц.

— А не получится так, что ваши министры окажутся ничуть не более популярны? — Я пристально посмотрела ему в глаза.

— Отчего бы это? Они же не церковники.

— Но на них будут смотреть как на ваших ставленников.

— Это люди, наделенные талантами!

Это была правда. Но я еще с минуту сидела молча, обдумывая все в целом и заставляя Гонта ждать — хоть немного, мне просто этого хотелось. Ничего плохого в его плане я не находила, а королю это поможет сохранить добрые отношения с парламентом. Уже ради одного этого стоило поддержать Гонта.

— Я берусь за это дело, милорд.

— Тогда я ваш должник!

Он скрепил достигнутое соглашение едва заметным кивком и вышел из моих покоев, развеяв в дым все мое хорошее настроение. Чтоб его черти побрали! Мы с Гонтом могли быть союзниками, но этот союз нелегко давался нам обоим — все равно что ложиться в постель со змеем ядовитым. Так мне почему-то подумалось.

Мы с Гонтом застали Эдуарда в разгар какого-то горячего спора с Латимером. Король с улыбкой поздоровался со мной, поцеловал в обе щеки, но сделал это торопливо, даже не без раздражения.

— Ты должна была сообщить мне, что собираешься возвратиться, Алиса. Сейчас же я могу уделить тебе минуту-другую, потому что…

Бремя забот снова тяжело легло на его плечи. Я видела, каким жестким стало его лицо от непрерывных стараний сохранить то, что завоевано далеко за морем. Он выглядел как человек, со всех сторон окруженный врагами.

— Мы пришли, чтобы поговорить с вами о министрах, государь, — мягко вмешался в нашу беседу Гонт.

— Ты же знаешь, как я к этому отношусь…

В голосе Эдуарда не было привычной решительности, и это меня обеспокоило. Я погладила его по руке, заставляя посмотреть мне в глаза.

— Я переговорила с вашим сыном, милорд. И советую вам поступить так, как он предлагает.

— Эти министры честно мне послужили…

— Но парламент высказался о них недвусмысленно. Нравится вам это или нет, Эдуард, но только парламент может дать вам деньги. Как сумеете вы сражаться дальше, если они ничего не дадут? Прислушайтесь! Увольте этих клириков. Сейчас не время колебаться.

Мне думается, я не сказала ничего такого, о чем бы ему уже не говорил раньше Гонт, но ко мне Эдуард прислушался.

— Так ты считаешь, что я должен склониться перед волей парламента? — Уголки его губ печально опустились.

— Да, я так считаю, Эдуард. Я полагаю, это будет самая правильная политика.

Он так и сделал.

А кто же пришел на смену незадачливым клирикам? Люди из того узкого кружка, с которыми я встречалась в свое время в круглой комнате: друзья и приспешники Гонта, молодые, способные, исполненные честолюбивых надежд. Люди, которые станут верой и правдой служить Эдуарду и будут преданы Гонту. Замены в правительстве завершились в течение недели: Кэрью стал лордом-хранителем печати, Скроп взвалил на себя бремя заботы о казначействе, Торп был назначен новым канцлером, а Латимер — камергером короля, передав обязанности стюарда двора Невилю, лорду Рейби. Эта придворная клика вскоре сомкнулась вокруг Эдуарда, отгораживая его от внешнего мира, и чем дальше, тем меньшее представление получал он о том, что происходит на свете.

Я смотрела, как они склонились перед монархом. Гонт все рассчитал правильно: все они были очень тесно связаны с ним, а поскольку на высшие должности их вознесло мое влияние, то и мне они станут служить верно. Никто из них не посмеет мне перечить. И я впервые за все годы обрела при дворе друзей, которые не станут пренебрегать моими интересами.

Так я очутилась в кругу тех, кто вершил судьбы государства.

— Вам не о чем тревожиться, милорд, — заверила я Эдуарда и поцеловала ему руку. — Эти люди станут верно служить вам.