Фаворитка короля

— Ну а я думаю, что имею на это полное право! — Я ни разу не отвела глаз от Джоанны, и она наконец на минутку замолчала.

— Черт побери! Так это он дал их тебе!

— Разумеется, он.

— И как же ты сумела этого добиться? Нет, не рассказывай! Не то меня стошнит!

Несомненно, мне следовало отвечать осмотрительно.

— Разве я их не стою? — Оглядываясь назад, нельзя не признать, что это был совсем не осмотрительный ответ.

— Бог свидетель, не стоишь.

— Бог свидетель, стою.

Она отпустила мою руку, отшатнулась с очевидным отвращением, оскалилась, обнажив отличные зубы. Но я наступала на нее. Я ей не прислуга, которую нужно ставить на место. Да и надоели мне все эти беспочвенные обвинения.

— Раз уж вы заговорили о цене и о плате, подумайте вот о чем, миледи. Сколько ночей я провела у ложа короля, когда его мучила бессонница? Сколько раз приходилось мне занимать его беседой или читать ему, чтобы оградить от кошмаров? Сколько дней отобрала у меня меланхолия, которая лишает его всяких сил? — Я наседала на нее, желая, чтобы она поняла все, отринула свои предрассудки, признала мои труды и то, чего мне ими удалось добиться. — Вы-то знаете, что это такое, когда страдает сильный мужчина. Он становится капризным, его невозможно ничем утешить, если им овладевает слабость. А женщине нелегко встать между ним и теми ужасами, которые мерещатся ему повсюду. Вы же знаете это по собственному опыту.

На мгновение я увидела, как она заколебалась. Джоанна поняла, о чем я говорю. Но хватило этого ненадолго.

— Принц — мой законный супруг! Быть с ним рядом — это мое право и мой долг! У тебя никаких прав нет!

Пресвятая Дева! Джоанна со своим презрением заставила меня забыть о всяком благоразумии.

— А король — мой любовник, — парировала я. — Он подарил мне драгоценности Филиппы, и я высоко ценю его дар. Я буду носить их с радостью и удовольствием.

— Ты их носишь, как шлюха, — бесстыдно, напоказ, как обычная придворная шлюха, которая требует сокровищ в обмен на свое тело.

Я считала иначе. Эдуард не расплатился со мной за оказываемые услуги — он сделал мне подарок из любви. Но моральный ущерб ничем не возместишь. Репутация моя давно уже установилась, надо жить, смирившись с этим, хотя иногда очень тяжело было смириться с вытекающими последствиями. Яростные наскоки Джоанны все же больно меня ранили, и потому я сказала непростительную вещь:

— Мне нужды нет требовать чего бы то ни было, миледи. Король, без сомнения, считает золото и самоцветы достойным вознаграждением за мои высокие таланты, проявляемые в опочивальне.

— Шлюха!

Взбешенная Джоанна молнией вылетела из моих покоев.

За свою неосторожность мне пришлось заплатить очень дорого, гораздо дороже, чем я могла себе представить, хотя ради Эдуарда я и пыталась потом помириться с принцессой. Не совсем же я бессердечная. Увы, мои добрые намерения лишь ухудшили дело.

Король пожелал навестить принца Уэльского во дворце Кеннингтон, а я из лучших побуждений поехала с ним вместе, считая, что Эдуарду необходим мир в семье. Негоже терпеть такое положение, когда его возлюбленная и сноха дерутся, подобно сцепившимся кошкам. Прошло несколько минут после нашего приезда, и король с принцем погрузились в обсуждение нынешнего перемирия с Францией и возможных дальнейших событий, я же направила свои стопы к Джоанне, нисколько не веря в успех затеянного предприятия. Дворецкий проводил меня в ее светлицу.

Джоанна вышивала, а рядом ее маленький сынишка Ричард листал книжку с картинками. Очаровательный мальчуган, светловолосый, с пухлыми щечками, вскочил и очень мило поклонился. Я сделала реверанс.

— Приветствую вас, милорд. Приветствую вас, миледи. — Я решила держаться доброжелательно.

— Здравствуйте, мистрис Перрерс. — Джоанна не встала, а в глазах ее застыло крайне неприязненное выражение. Та же неприязнь звучала и в голосе.

— Его величество приехал поговорить с принцем Уэльским, — официальным тоном сообщила я. А как держаться по-другому, если мы с ней всякий раз сходились, словно рыцари на поединке? — Как здоровье принца?

Об этом можно было и не спрашивать — разве я не видела его своими глазами? Он так исхудал, что без слез и смотреть невозможно. Глаза лихорадочно блестели, кожа стала землистого цвета, волосы потускнели и слиплись, а рядом с ложем стояла лохань, сама по себе навевающая дурные предчувствия. И в ответ на мой вопрос Джоанна напряглась и замкнулась. Она лишь молча покачала головой, не в силах скрыть своей тревоги. На какой-то миг она утратила обычную власть над собой, даже слезы набежали на глаза. Передо мной открылась единственная возможность осушить скопившийся в ее сердце яд ненависти ко мне — осушить ради Эдуарда.

Уголки рта горестно опустились, резко обозначив глубокие морщины, залегшие вдоль крыльев носа и дальше до самого подбородка, — Джоанна позабыла, с кем разговаривает. По щеке скатилась одинокая слезинка, за ней другая.

— Я уж не знаю, чем ему помочь! — Это был крик ее души.

— Я могу помочь.

— Вы! Да что вы можете сделать? — Она сердито вытерла слезы.